Фантастика из журнала «Энергия» - страница 32

— Ну, господин, твои глазури хуже первых попыток наших детей.

Он снова полез в печь. Ослепительный солнечный луч, казалось, озарил комнату. У вождя перехватило дыхание, гончары подались вперед, а Томм оперся о стену, чтобы не упасть.

— Желтая…

Когда Томм наконец вернулся в Управление, Ковилл метал громы и молнии.

— Где вы околачивались? Я послал вас по делу, которое занимает не больше двух часов, а вы пропали на два дня.

Томм сказал:

— Я отбил четверых ми-туун и заключил соглашение с гончарами. Набегам конец.

У Ковилла отвисла челюсть:

— Что?

Томм повторил.

— Вы не выполнили мое указание?

— Нет, — ответил Томм. — У меня возникла другая идея, и она оказалась лучше.

Глаза Ковилла превратились в тяжелые, горящие голубым пламенем угли.

— Томм, вы уволены, вы уволены из Управления межпланетных дел. Если человеку нельзя доверить выполнить приказ, грош ему цена как работнику. Собирайте вещи, следующей пассажирской ракетой вылетите на Землю.

— Как скажете, — проговорил Томм и повернулся, чтобы уйти.

— Сегодня ваш рабочий день до четырех часов, — холодно произнес Ковилл. — До этого времени вы обязаны мне подчиняться. Поставьте вертолет в ангар и положите бомбу на место.

— Бомбы больше нет, — сказал Томм. — Я отдал уран гончарам. Это было одно из условий соглашения.

— Что? — прорычал Ковилл, и глаза у него полезли на лоб. — Что?

— Вы слышали, что я сказал, — ответил Томм. — И если вы думаете, что было бы лучше взорвать все, что составляет для этих людей смысл жизни, вы сумасшедший.

— Томм, садитесь в вертолет, летите к ним и отберите бомбу. Без нее не возвращайтесь. Чертов проклятый недоумок, да с этим ураном они весь Пеноплан разнесут.

— Если вам нужен уран, — заявил Томм, — идите и возьмите его. Я уволен, я здесь не работаю.

Ковилл пялился на Томма и от ярости раздувался, как жаба. Слова застревали у него во рту. Томм сказал:

— На вашем месте я бы не будил лиха. Я думаю, пытаться забрать у них уран — дело опасное.

Ковилл повернулся, пристегнул к поясу пару гамма-ружей и гордо вышел. Томм услышал шум винта вертолета.

— Вот идет храбрец, — пробормотал про себя Томм. — Вот идет болван.

Прошло три недели. Су-зен взволнованным голосом объявила, что пришли гости, Томм выглянул и остолбенел: перед ним стоял вождь и за ним еще два гончара — суровые, грозные, в мрачных серых бурнусах. Томм вежливо поздоровался, предложил им сесть, но они не захотели.

— Я пришел в город, — начал вождь, — узнать, остается ли наше соглашение в силе.

— С моей стороны ничего не изменилось, — ответил Томм.

— Безумный человек пришел в поселок гончаров, — продолжал вождь. — Он сказал, что ты превысил полномочия, что наше соглашение незаконно и что он не позволит гончарам держать у себя тяжелый металл, который придает глазури цвет вечерней зари.

Томм спросил:

— Ну, а потом что?

— Потом началось кровопролитие, — быстро проговорил вождь. — Он убил шестерых отличных гончаров. Но это неважно. Я хотел узнать, действительно ли наше соглашение.

— Да, — сказал Томм. — Оно скреплено моим словом и словом моего главного начальника на Земле. Я разговаривал с ним, и он одобрил соглашение.

Вождь кивнул.

— В таком случае я принес тебе подарок. — Он махнул рукой, и один из гончаров поставил на стол Томма большую вазу, сияющую поразительным солнечным светом. — Безумный человек — счастливец, его душа вселилась в прекраснейшее стекло, которое когда-нибудь выходило из Великой печи.

Брови Томма поползли вверх.

— Вы хотите сказать, что кости Ковилла…

— Неистовая душа безумного человека придала сияние чудесной глазури. Он будет жить вовеки в завораживающем блеске…

Эта история — предупреждение пустым фантазерам, подобным вам, мне или Адьеру.

Не можно ли вы потратить на одна чашка кофе, достопочтенный сэр? Я есть несчастный голодающий организм…

Днем Адьер был статистиком. Он занимался такими вещами, как таблицы, средние величины и распределения, гомогенные группы и случайные отборы. Ночью же Адьер погружался в сложные и тщательно продуманные фантазии. Либо он переносился на сотню лет назад, не забыв прихватить энциклопедии, бестселлеры и результаты скачек; либо воображал себя в Золотом Веке совершенства далекого будущего.