Вот, собственно, и все.
К вечеру приехали на мотоцикле Толя с Наташей и привезли в коляске Трумина. Он нам поверил, но...
Началось следствие. Боюсь, следователь до сих пор пребывает в уверенности, что мы злодейски расправились с Лешкой, а потом для отвода глаз придумали всю историю с "дивом". И не судили нас только за полным отсутствием улик.
Еще была академическая комиссия. Работала она долго: снимки, сделанные Володькой, изучались и так и этак; нам устраивали перекрестные допросы почище, чем во время следствия... К единому мнению, как я понимаю, комиссия так и не пришла. Некоторые считали нас мистификаторами или, наоборот, жертвами мистификации; другие утверждали, что "диво" галлюцинация, непонятным образом за фиксированная на пленке, третьи... Пожалуй, один лишь Бармин принял вас и нашу версию всерьез. Но тогда он был одинок в этом мнении. Почти одинок.
С тех пор прошло более двадцати лет.
Иногда, когда я попадаю в Усть-Урт, я заезжаю на это место. Четыре года назад, по предложению Бармина, уже академика, ученого мирового масштаба, нобелевского лауреата, там была поставлена автоматическая станция слежени и огорожена охранная зона. Я смотрю на сосны - теперь из них осталась лишь одна, вторую повалило ветром лет семь назад...
И уезжаю.
Я знаю, ты неправ, Лекс. Знал тогда, уверен в этом и теперь. И все же...
И все же где-то в глубине души, там, на самом две, шевелится странное чувство, похожее на зависть.
Иногда и вижу его во сне. Обросший, истощенный, бредет он, по щиколотку увязая в темном, рыхлом песке, раздвигая руками похожие на выгнутые стрекозиные крылья растения. И тогда мне кажется, что он должен, непременно должен вернуться. Я чувствую это. Может, он уже - вот сейчас, только что - вернулся? Или - сегодня? Завтра?
Ты должен вернуться, Лекс!
Андрей Балабуха. "Гениак"
- Спасибо, - Гранж улыбнулся. Улыбка у него была обворожительная.
Брод тоже улыбнулся, но скупо, краешками губ.
- Пожалуй, это я должен благодарить вас за оказанную честь.
- Вы настолько верите в успех?
- Дело даже не в этом. Благодаря вам я попал в такую компанию... - Брод снова пробежал глазами лежащий перед ним список.
Список и в самом деле был внушительным. Двадцать семь Хортовских лауреатов, шесть Нобелевских...
- И все согласились?
- Не все. - Гранж непонимающе повел плечами. - Трое отказались.
- Почему?
- Брендон сказал, что не хочет рыть могилу самому себе. Кому понадобятся исследователи после рождения "Гениака"? Акоста отказался, не объясняя причин. Дорти заявил, что считает работы по цереброкопированию недостаточно отработанными, а потому не хочет рисковать своей головой.
Но как раз это-то Брода не смущало: цереброкопированием занималс институт Штамба, а в их работу он верил. Смущало Брода совсем другое... В целом же, надо отдать Гранжу должное, проект был задуман с размахом. Мощная электронно-вычислительная машина с объемом памяти, позволяющим вложить в нее чуть ли не всю информацию, накопленную со времен Адама. Но это только базовая память, мертвая, как библиотека конгресса. А затем затем в памятные блоки методом цереброкопирования переносятся личности крупнейших ученых века. Первоначально они записываются каждая на отдельный блок, и только потом между ними постепенно возникают связи, объединяющие их в единое целое - "Гениак". Проект изящный. Но...
- Значит, остальные согласились... - повторил Брод. - Когда я буду вам нужен?
- Копирование - процесс сложный и длительный, а нам нужно обработать сорок семь объектов. (Как легко это у Гранжа получилось - "объектов"! Ведь каждый из них - человек...) Думаю, с вами мы займемся месяца через три. Точнее мы сообщим дополнительно.
- Только не позже, чем за три дня, - сказал Брод к поднялся из-за стола, протягивая Гранжу руку...
Сперва Гранж позвонил ему по телефону.
- Простите, что беспокою вас во время уик-энда, Брод. Помните, что вы сказали мне тогда, после копирования?
- Да, - ответил Брод. - Помню, конечно (Тогда, расставаясь с Гранжем, он не удержался и сказал: "Если у вас начнутся какие-либо... м-м... чудеса, сообщите, пожалуйста, мне. Хорошо?") Так что у вас случилось?
