Хуберт чертыхнулся и присел на обочину, вытянув усталые ноги. Мерзавчик спрыгнул с его шеи и исчез в ближайшем кустарнике. Только пушистый серый хвост мелькнул.
– Вот подлая тварь, – вздохнул Хуберт, – шею мне отсидел, да ещё в такую жару!
– Аполлон в мехах! – хмыкнуло из кустарника.
– Гадина говорящая, теперь до города ножками пойдёшь! – разозлился парень. – Там тебя на шапку продам! Даром что жрал в три пуза, захребетник! Мех знатный отрастил!
Кот осторожно высунул из зелени серую в рыжеватых полосках мордочку:
– Дурак ты, дурак, счастья своего не понимаешь! И правильно папашка твой, Царствие ему Небесное, наследства тебя лишил! Кто в непотребных домах ошивался, когда другие братья вкалывали? Кто расписки направо-налево раздавал? А всё ноешь, что родня виновата. Злыдни кругом, один ты серафим белокрылый!
– Каждый ошибиться может! – насупился Хуберт. – Вот найду в городе судейского, он моим брательникам навешает… Тамошние крючкотворы свое дело знают!
– Ха-ха-ха! – раздельно произнёс Мерзавчик и подошёл к хозяину, насмешливо прищурив бездонные зелёные глазищи. – Чем адвокату платить будешь? Разве что ему шапка из кота нужна… А хозяйство отцовское ты до того довёл, что ни один самый завалящий судейский не польстится. Мельница, кот и осёл.
Кот неожиданно широко разинул пасть и с чувством пропел: «Вот мельница… Она уж развалилась».
– Зато осёл ещё справный! – огрызнулся Хуберт.
– Ага. Если зубы наждачком отполировать и мелом натереть. А шкуру чуть подкрасить! – покладисто сказал Мерзавчик.
– А с тобой что делать? Может, и правда на шапку? – задумчиво протянул Хуберт.
– Одно у тебя достоинство осталось, болван, – вздохнул кот, – будем работать с тем, что есть. Кстати, тут неподалёку пруд есть, искупаться не желаешь?
Хуберт поднялся, подхватил под мышку Мерзавчика и побрёл в направлении, указанном котом. Через несколько минут он уже самозабвенно плескался в прохладной водичке.
Кот сидел на берегу и напряжённо всматривался в синюю даль. На королевском тракте в это время дня было пусто и нестерпимо жарко. Вот еле проползла крестьянская повозка, вон проскакал королевский курьер на взмыленной лошади.
Вдали заклубилась пыль. Это из королевской резиденции, как всегда по субботам, следовала в свои владения вдовствующая герцогиня Ла Вольер.
Кот подозвал Хуберта и, вспрыгнув на плечо парня, зашептал ему в ухо, щекоча длинными усами. Тот скептически качал головой.
– А сработает? – спросил он недоверчиво.
Мерзавчик оглядел хозяина и деловито кивнул:
– Не вопрос! Ты таки лоску поднабрался… Там, где денежки проматывал…
Он соскочил на берег и резво помчался наперерез герцогской карете.
– Жан, грубое животное! Ты чуть не задавил котика! – выговаривала герцогиня Ла Вольер смущённому донельзя кучеру. Кот, душераздирающе мяукая, прыгал вокруг герцогини, а потом по-собачьи ухватил её за подол пышного платья и потащил в сторону пруда. Из воды во всей красе поднялась фигура незадачливого наследника.
– О! – сказала герцогиня.
– Само небо послало вас, – воскликнул Хуберт, по привычке ища взглядом припрятанную котом одежду, – я маркиз де Караба, меня ограбили, пока я купался.
Мерзавчик облегчённо вздохнул и пошёл к карете. Людоеды, принцессы, короли… Чудненько, чудненько. Всё это хорошо для сказки, но в реальной жизни нужен другой расклад, а именно: красивый мужчина с достоинством, богатая вдовушка и сообразительный кот.
