— Ладно, — сказал Гарри по возможности вежливо, быстро встав и забрав бумаги со стола. — Я подумаю над этим и верну вам их.
— Конечно. Но я советую тебе заполнить бумаги побыстрее. И еще я бы сначала хотел взглянуть, кого…
— Но вы же только что сказали, что я сирота, — спокойно ответил Гарри, перебив Дамблдора. — Так что если я кого-то выберу, и он согласиться, то дело будет сделано, верно?
Он постарался придать себе по возможности наивный и невинный вид, хотя мысли в его голове проносились с невиданной скоростью. Дамблдор хотел, чтобы он выбрал опекуна и чтобы это был кто-то правильный, но поскольку у Гарри не было официального опекуна, директор не мог диктовать ему, кого выбрать.
Повисшее в комнате молчание внезапно прервал теплый смех, и Гарри с легким удивлением поднял на директора взгляд.
— Теперь я вижу, почему шляпа так долго не мола решить, куда тебя отправить, — сказал Дамблдор с улыбкой. Гарри чуть успокоился, потому что разнервничался, когда решил пойти против желаний директора. — Почему-то мне кажется, что в тебе есть не только те черты Слизерина, которые передал тебе со шрамом Волдеморт.
Гарри почувствовал, как краснеет в ответ на этот комментарий, и решил, что лучше промолчать.
— Я скоро верну вам бумаги, сэр, — вместо этого сказал он и, попрощавшись, вышел из кабинета.
Не то чтобы Гарри нужно было много времени на раздумья. Ответ был прост, но вот убедить выбранного им человека будет несколько сложнее. Шагая по коридору, Гарри достал карту Мародеров (он все еще не придумал, как спросить Люпина о ней, не лишившись при этом самой карты) и посмотрел, все ли чисто. Большинство студентов собрались в Большом зале на обед, а потому Гарри уверенно двинулся вниз по лестнице.
Когда он добрался до подземелий, карта показала, что в кабинете Снейпа находилось двое — сам Снейп и какой-то райвенкловец, которого Гарри плохо знал. Он уселся на пол в тени, зная, что даже если мимо пройдет кто-то из слизеринцев, они его не увидят, и принялся читать бумаги, которые дал ему Дамблдор. Они были написаны скучным формальным языком, но, судя по всему, это были официальные документы об опекунстве, которые давали взрослому право действовать от имени Гарри в официальных вопросах.
Чувствуя лишь толику уверенности и понадеявшись, что это хоть как-то поможет делу, Гарри достал перо из кармана мантии и вписал в пустую строку имя. Северус Снейп. Гарри не сомневался, что в случае отказа Снейпа, Дамблдор достанет ему еще одну копию документов. Но все это было похоже на обоюдное соглашение, подписанное Гарри и Снейпом в декабре, а потому мальчик тешил себя надеждой, что новые бумаги ему не понадобятся.
Гарри бросил взгляд на карту, дожидаясь, когда райвенкловец уйдет, и заметил мелькающее рядом с хижиной Хагрида имя. Питер Петтигрю, четвертый Мародер, которого, предположительно, убил Сириус Блэк.
— Прячешься в тени, Джон? — внезапно спросил Снейп, напугав Гарри. Он стоял в дверях своего кабинета и каким-то образом разглядел его. — Если собираешься начать преследовать людей, то практикуйся на ком-то, кто не был шпионом.
Он ушел внутрь кабинета, оставив дверь открытой для Гарри. Мальчик поднялся, сжимая в руках карту и документы, пока его мысли разбредались в разных направлениях. Снейп был шпионом? Это было после того, как он покинул Волдеморта? Питер Петтигрю был жив? Ему придется разобраться, можно ли было обмануть карту, но если это все-таки было сделать нельзя, то, значит, двенадцать лет назад Питера Петтигрю не убили. И если он был в Хогвартсе, то, может, Сириус Блэк охотился за ним, а не за Гарри? Это была лишь догадка, но Гарри уже некоторое время мучил вопрос, почему Блэк разрезал полог на кровати Рона, а не на его, когда на сундуках под их кроватями были четко написаны имена.
— Что с тобой? — спросил Снейп, уставившись на Гарри. Лицо же мальчика приобрело странное выражение, пока он пытался справиться со всей свалившийся на него информацией, но язык подвел его, потому что сложно было сформулировать нечто вразумительное, когда в голове роилось столько мыслей.
