Вторую половину дня гриффиндорцы провели на поле для квиддича, поскольку команда решила продолжать тренировки, несмотря на отсутствие соревнований в этом году. Гарри промерз до костей и жутко устал, а поэтому ему не терпелось добраться до теплого кабинета Дамблдора.
— А он сможет во всем этом разобраться? Ну, у тебя это еще не получилось, — пробормотал Гарри. — А ведь тебе это всегда удается, ты все делаешь правильно и… ну… в правильный момент.
Гарри стянул мантию с головы, когда винтовая лестница начала двигаться вверх, а потому заметил взгляд на лице Снейпа. Тот был весьма выразителен и явно демонстрировал его мнение о состоянии гарриного ума.
— Профессор Дамблдор обычно проявляет невероятную вдумчивость, когда нужно спланировать что-то наперед и учесть множество маленьких деталей, которые могут сыграть важную роль, — ответил Снейп, подняв взгляд наверх, куда она двигались. В руках он держал папку полную бумаг, касающихся Риддлов и Литтл-Хэнглтона, которые он достал в разных магловских организациях и архивах.
— Да, но ты гений и обычно тоже можешь во всем разобраться, — сболтнул, не подумав, Гарри. Что любопытно, на щеках Снейпа появились красные пятна.
— Да, что ж. Как бы хорош директор ни был, он время от времени что-то да упускает, а потому ему нужен я, — ответил Снейп, толкая Гарри к двери.
— Ах, заходите, джентльмены, — приветствовал их Дамблдор, открывая дверь и взмахивая рукою. — Я как раз заваривал чай. Печенье?
Десять минут спустя Гарри сидел с горячей чашкой в руках и тарелкой печенья рядом, наблюдая, как Дамблдор и Снейп изучают карту, разложенную на столе директора. Эта была копия той карты, что была закреплена над столом в квартире Снейпа, но на ней была обозначена лишь линия того великого круга, что вел от Албании в Литтл-Хэнглтон. Гарри подавил зевок, пока они обсуждали карту, и вытянул ноги вперед, разминая уставшие мышцы.
— Дом кажется заброшенным, — сказал Снейп, доставая городской отчет, который он раздобыл в каком-то магловском комитете. — А холм, на котором он стоит, окружен защитой.
— Но сама территория не ухожена? — спросил Дамблдор.
— Да, — ответил Снейп. — Передвигаться там сложно.
— На кладбище есть место, — заметил Гарри. Снейп с любопытством обернулся к нему.
— То зелье, о котором ты говорил, требует очень немного в плане церемонии? — спросил Дамблдор, постукивая пальцами по карте и не обращая внимания на гаррины слова.
— Да, — ответил Снейп, роясь в своем собрании документов и доставая чертежи дома Риддлов за 1875 год. — Хотя для него потребуется довольно много места, а потому, возможно, все будет проходить на улице.
— Ты уверен, что Волдеморт станет так рисковать? Учитывая, как он слаб? — спросил Дамблдор.
— Он достаточно наивен, чтобы считать дом своего отца приемлемым убежищем, — сказал Снейп. — Он, скорее всего, не будет думать дважды перед тем, как начать колдовать за его пределами.
— Высокомерие опасно, — пробормотал Дамблдор.
— И как же нам его остановить? — спросил Гарри, допивая чай. — Если мы знаем, где он и что он слаб, не можем мы просто пойти туда и… я не знаю… оглушить его?
Он прикрыл рот, пряча очередной зевок, и задумался над тем, чтобы налить себе еще чая. Кофеин либо поможет ему взбодриться, либо же тепло от напитка разморит его окончательно.
— Боюсь, все не так просто, Гарри, — мягко сказал Дамблдор. — Подозреваю, в деле замешена куда более темная магия, чем нам с профессором Снейпом приходилось сталкиваться.
Гарри прищурился, услышав это, но ответить не успел, поскольку его опередил Снейп.
— Скажите ему, — приказал он.
Дамблдор оглянулся на Снейпа, который стоял у стола, скрестив руки на груди, и смотрел на директора серьезным взглядом.
— Вы просите его сражаться в этой войне за вас, а потому расскажете ему обо всем, с чем ему, возможно, придется столкнуться.
— А иначе? — спросил Дамблдор, но Гарри понимал, что сделал он это из чистого любопытства. В тоне директора не было никакой злости, и ничто не указывало на то, что он не желал делиться имеющейся информацией.
— Или мы с Джоном найдем свой собственный способ победить, — спокойно ответил Снейп. — И школа заплатит неустойку за его отказ от участия в турнире.
