— Ах так! — протянула Анна, которую это успокоило и вместе с тем разочаровало. Рансон, вернувшийся с водой и стаканом, был удивлен её рассеянным взглядом.
— Ну что, — спросил он, — ей уже лучше?
— Во всяком случае, она не так больна, как кажется, — заявила Анна, сердито сунув дочери стакан воды.
— Я завтра буду в порядке, чтобы идти к мадам де Делай, — простонала Жанна, ложась. — Должен прийти мсье Мармонтель и я буду читать одно из его стихотворений!
— И я уверена, произведешь большое впечатление, — согласилась мать. Она не знала, как окажется права, когда на следующий день в четыре часа посреди изысканного салона мадам де Делай Жанна, облаченная в чисто белое платье, выглядящее столь же девственно, как одеяние Эсфири, и окруженная кружком любителей поэзии, среди которых был сам мсье Мармонтель и три академика, чьи имена история нам не сохранила, испытала сильнейший приступ тошноты, испачкала при этом паркет и упала в обморок.
***
В шесть часов уже стемнело, когда небольшой экипаж, в котором Жанна как обычно ездила к мадам Делай, вернулся в монастырь Женевьевцев. Монсеньор, разбиравший свои медали, заранее трепеща от наслаждения, подошел к окну. Кучер, соскочив с козел, как раз открывал дверь экипажа. И герцог с удивлением обнаружил, что из него вылезает кто-то незнакомый, хотя, судя по формам, и женщина! За ней уже появилась и Жанна. Что происходит? Кто эта женщина и почему она поддерживает Жанну?
Стремительно промчавшись кабинетом, герцог распахнул дверь. На лестнице уже были слышны шаги. Возглавлявший шествие кучер светил фонарем бледной и осунувшейся Жанне, обеими руками державшейся за живот, и ту подталкивала наверх мадам де Делай!
— Бог мой! — вскричал монсеньор, кидаясь к ним. — Что случилось? Несчастье? Обморок? Ах, девочка моя! — Он взял её на руки и отнес в кабинет, где усадил в кресло. — Дитя мое, как ты бледна! Что же произошло, мадам? — Спросил он, обернувшись к чопорно державшейся вдове.
— Я полагаю, ей лучше лечь в постель, монсеньор, — ответила мадам де Делай. — Здесь есть, где лечь? Ей стало плохо.
— О! О-ля-ля! — стонала Жанна. — Ох, я хочу к маме!
— Пошлем за ней, — заявил герцог, — а пока уложим тебя здесь!
Снова взяв её на руки, пнул ногой двери спальни и положил стонущую девушку на постель. При этом надменно пояснил мадам де Делай:
— Это моя постель, мадам, но раз здесь вы, в этом нет ничего неприличного!
— Постель как постель, монсеньор герцог, — заметила дама с ещё более кислой миной, чем та, с которой вошла. Оставшись на пороге, но глазами так и обшарила всю комнату, которая, по счастью, оказалась в порядке — и никакого шампанского на виду!
— Скажите, что случилось? — спросил герцог, прикрыв дверь спальни, где Жанна продолжала призывать мать.
— Монсеньор, её вырвало, потом покачнулась и упала в обморок! Я не могла позволить ей возвращаться одной. Вы, конечно, простите мне, что я привезла её сюда!
— Я глубоко признателен вам, мадам, и благодарю от имени её родных…
— Так они живы?
— Ну что вы, мадам! Я имел ввиду её бабушку, это её она зовет мамочкой.
— Тогда придется сообщить бабушке, что её ангелочек в положении, монсеньор!
— Что вы говорите!
— Да, монсеньор, я сказала именно то, что хотела сказать.
— Всемогущий Боже! — герцог приложил руку ко лбу. Он словно вдруг отупел, побагровел и очень хорошо понимал, с каким выражением смотрит на него сейчас мадам.
— Не сомневаюсь, вы этого не знали, — заявила эта хмурая особа. — Она сама не знала!
— Нет, вы должны мне объяснить! — воскликнул герцог, совершенно сбитый с толку.
— Когда она пришла в себя, я сообщила ей свое мнение, так вот она заявила, что у неё никогда не прекращались… ну, меня понимаете!
— Но это правда! — воскликнул герцог с невероятным безрассудством, которое только показывало, насколько он потрясен. И торопливо поправился:
— Я только хотел сказать, что хорошо все понимаю. Но как же, черт возьми, этот ангелочек может быть беременной?
— Бывает, монсеньор! Хоть редко, но бывает! Естественные процессы продолжаются как ни в чем не бывало, но можете не сомневаться: ваш ангелочек просто беременна! Нам это подтвердил врач, бывший сегодня среди моих гостей. Он осмотрел её и вынес то самое неопровержимое заключение, которое я вам уже сообщила!
