Одинокая ночь в гриффиндорской башне и целый день скитаний по ждущему приезда сотен учеников замку. Одиночество как никогда ярко представшее передо мной. Один день, а я уже скучаю по мягкому креслу в нашей гостиной. Тому самому, которое привык считать своим.
Я схитрил, когда собирался, и умудрился прихватить с собой чашку. Ту самую, оставшуюся от сервиза, разбитого моей магией, и починенную на спор. Это единственная вещь, которая позволит мне помнить на протяжении всего этого года о том, как мы впервые пили чай на кухне, о том, как впервые занимались сексом, как раз после того, как эту самую чашку я починил, нарушив все мыслимые законы магии. Она - мой талисман, предмет, способный вернуть мне ощущение реальности, если вдруг я приму за чистую монету какое-либо из оскорблений Северуса в этом году.
Я спрятал ее глубоко в свой чемодан, завернув в мягкое полотенце, в надежде, что просто обладание этой вещью поможет мне отделять реальные чувства декана Слизерина, от тех, которые он вынужден показывать на людях.
А потом приехали мои друзья. Я вышел встречать их в распахнутые двери Хогвартса. Рон, Гермиона, Луна, Невилл, Джинни… соседи по комнате, однокурсники. Детская радость наполнила меня, но, как оказалось, у Судьбы были иные планы относительное моего душевного спокойствия.
Пир в честь начала нового учебного года начался как обычно. Распределение, речь директора. Сообщение о том, что в этом году предмета Защиты от Темных Искусств не будет в программе. Все предсказуемо и, в целом, буднично. Но как раз после того, как директор изящным пасом заставил тарелки на столах факультетов наполниться едой, мой шрам пронзило болью.
В глазах на секунду потемнело, я уже привычно зажег яркую звезду у себя в голове, буквально выжигая чужой взгляд из моих воспоминаний и мыслей, вот только не почувствовал вторжения. Тогда я взглянул на преподавательский стол…
Снейп перехватил левое предплечье. Черт! Этот монстр его вызывает!
Пока мои друзья с удовольствием наполняли свои тарелки отменными кушаньями, в изобилии представленными на столах, я с тревогой провожал взглядом Северуса, подошедшего к директору, после чего спешно вышедшего в боковую дверь Большого зала. Это было полчаса назад. Как по волшебству отсутствие мастера зелий не привлекло ничьего внимания. Кроме моего, конечно.
Я всматривался в преподавательский стол, пытаясь разглядеть на лице Дамблдора какие-либо эмоции, чтобы понять, насколько все плохо в этот раз. Но директор оставался невозмутим. Да как он может!
В общем, я думал обо всем, кроме того, чтобы есть. Именно этот факт привлек пристальное внимание моих друзей.
- Я не могу ничего объяснить, Рон. Не спрашивай. Просто не хочу есть и все, - довольно резко отвечаю я.
Гермиона переглядывается с Роном, я усердно делаю вид, что не замечаю этого. После обмена невербальными сигналами, Рон, видимо, пытается сгладить мою «колючесть» шуткой.
- Диета, друг? Поделишься рецептом, может быть?
- Непременно, - отвечаю я, благодарный за смену темы, и столь щедро предоставленную возможность отвлечься от тревожных мыслей. - Смысл прост! Только учти, это самый страшный секрет, который открывается только избранным!
Говорю я, напустив в свои интонации как можно больше таинственности. После чего, понижаю голос и спрашиваю:
- Хочешь узнать? - шепчу я.
Рон, увлеченный моей вдруг изменившейся манерой поведения, придвигается ближе, и я склоняюсь к его уху, шепча так, чтобы Гермиона тоже слышала:
- Чтобы похудеть, Рон, нужно меньше есть!
После чего откидываюсь в беззвучном смехе, глядя на его ошарашенное сказанной мною глупостью лицо. Гермиона, оценив шутку и сконфуженную физиономию Рона, так же заливается смехом. А я понимаю, что мой смех всего лишь попытка отвлечь моих друзей, но не меня самого от засевшей в голове мысли о том, что Северус сейчас пошел к Нему.
- Ну и дурила же ты, Гарри Поттер! - восклицает, отсмеявшись Гермиона. - Так бы и сказал, что не хочешь есть.
И вот теперь мне удается улыбнуться вполне искренне:
- А я так и сказал, Гермиона, просто тебе обязательно надо искать мотив в поведении любого человека. Я же, как мне постоянно напоминали весь последний летний месяц, действую немотивированно, посему непредсказуем и страшен в своих выходках.
