— Но в чем же дело? — с любопытством спросил Уэллс. — Мне уже чуется что–то таинственное! Не думаете же вы, что он украл эти деньги?
Сыщик закончил писать и ответил:
— Конечно, нет. Но эта пятидесятифунтовая банкнота — поддельная. На этот раз Ловкач выбрал недостаточно хорошую бумагу — это обстоятельство и выдало его.
Уэллсу не нужно было расспрашивать инспектора о том, кого он подразумевал под кличкой «Ловкач». Уже пять лет, как полиция и банкиры ломали себе головы и тщетно искали мастера искусно подделанных денег. В точности никто не знал, кто первый дал фальшивомонетчику эту кличку.
— До сих пор он никогда не подделывал английских денег, — заметил инспектор.
Уэллс подошел к маленькому сейфу, открыл его и вынул из него небольшую счетную книгу.
— Постойте, я хочу окончательно убедиться в том, что получил эту купюру именно от этого пациента. — Он стал быстро перелистывать страницы. — Нашел: Питер Клифтон, 52 фунта 10 шиллингов наличными. Он никогда не платил мне чеками.
— У вас, случайно, не записан номер этой банкноты? — спросил инспектор.
Уэллс покачал головой.
— Я никогда не записываю номера кредитных билетов. Подумайте, какая это была бы работа! Большинство моих пациентов платит мне наличными!
Инспектор посмотрел в приходную книгу доктора — его интересовало число, когда был получен этот гонорар.
— Да. Скачки на Кемптоне были именно в этот день. Благодарю вас, доктор.
Уэллс проводил посетителя до дверей.
В раздумьи он вернулся обратно в свой кабинет. Его мучила мысль: кто поставил штемпель с его именем на этой поддельной банкноте. Он твердо помнил, что сам он не делал этого.
Глава 2
— Ты видела сегодня Питера? — спросил Джон Лейт свою дочь, взглянув на нее из–за газеты.
Джейн сидела на диване, поджав под себя ноги, и с нежностью смотрела на отца.
— Нет, папа.
Лейт был добродушным на вид человеком с большой бородой, когда–то золотистого цвета, а теперь совершенно седой.
Девушка долго молча смотрела на отца и, наконец, спросила:
— Ведь мы живем, ни в чем не нуждаясь, не так ли, папа?
— Конечно, дитя мое.
— В таком случае, почему же мне обязательно нужно выходить замуж за Питера? Иногда мне кажется, что я могла бы действительно полюбить его, если бы не было этой страшной спешки со свадьбой. К чему это?
— Моя дорогая Джейн, пойми, я хочу видеть тебя как можно скорее устроенной… замужем за хорошим и порядочным человеком.
— Ты ведь не хочешь этим сказать, что болен? — со страхом воскликнула девушка.
Джон Лейт громко рассмеялся.
— Нет, успокойся, моя милая дочурка. Я вполне здоров, и тебе нечего волноваться! Мне кажется, что ты с Питером будешь счастлива.
Немного погодя девушка спросила:
— Ты, случайно, не знаешь, папа, где Питер нажил такое громадное состояние? Ведь он никогда не говорил о своих родственниках. Если бы он унаследовал крупное состояние, то об этом было бы известно. А Базиль говорит…
— Базиль много говорит такого, чего ему не следовало бы говорить, — проворчал старик.
Девушка почувствовала, что не следует продолжать разговор о Базиле.
— Мне звонил Питер, — сказала она. — У него сегодня был полицейский офицер и наводил справки по поводу фальшивой пятидесятифунтовой банкноты, на которой стоит штемпель Дональда Уэллса. Питер был очень взволнован, я это слышала по его голосу.
— Поддельная пятидссятифунтовая банкнота? — повторил Лейт. — Я уже читал об этом в газете, и там снова упоминалось имя этого Ловкача.
Он опять принялся за чтение, прерывая его частыми замечаниями:
— Питер — очень талантливый человек. У него прямо выдающиеся способности к живописи. Помнишь прелестные гравюры, которые он сделал для тебя?
— И которые ты потерял, — прибавила Джейн.
— Да вот никак не могу припомнить, где я мог их потерять! Я куда–то торопился и положил их в карман. Вероятно, забыл в поезде.
Девушка слушала его, но мысли ее были далеко.
— Представь, папа: через сорок восемь часов я уже буду замужем. Разве ты не жалеешь, что я навсегда покину твой дом?
Лейт отложил в сторону газету.
— Очень редко жених и невеста бывают безумно влюблены друг в друга, — сказал он. — Однако большинство, за очень редким исключением, с надеждой смотрит в будущее и не пугается предстоящей самостоятельной жизни. И я недоумеваю, почему ты…
