— Вот именно — классический. Тоска зеленая.
Тут Нелли все-таки пришлось вмешаться:
— А вы знаете, что ноты соответствуют первым буквам английского алфавита от А до G? Может, это даст какой-то ключ?
— Ага, а то мы это не проходили. Я даже буквы пытался переставить на тот случай, если это анаграмма. Слушайте, никакой это не ключ, зря нас из-за него чуть на тот свет не отправили.
Эми не сдавалась:
— Нет, ключ. Это должен быть ключ, и все тут.
Тридцать девять ключей! Казалось, не было еще в истории человечества столь опасного состязания, где победитель получал бы все. И кто в этой сумасшедшей гонке за мировое владычество заметит гибель двух никому не нужных сирот?
«Но ведь мы живы. И мы нашли самый первый ключ». В биографии Бенджамина Франклина. Эми не сомневалась, что второй ключ был связан с жизнью Моцарта. Но как бы там ни было, разрешение всех сомнений ждало ее в конце дороги, по которой долго и тягостно шел поезд, — в Вене, там, где жил, работал и писал свою гениальную музыку великий Вольфганг Амадей Моцарт.
Оставалось только надеяться, что их соперники не прибудут туда первыми.
— Ненавижу Францию, — мычал Гамильтон Холт, держа в огромной руке тонюсенький гамбургер. — Здесь вся страна сидит на диете.
Холты стояли за прилавком маленького кафе на небольшой станции в тридцати километрах к востоку от Дижона. Им казалось, что со стороны они выглядят как типичная американская семья в отпуске, но на самом деле Холты, включая их одиннадцатилетних дочек-близняшек, скорее смахивали на шеренгу нападающих американской футбольной сборной.
— Равнение на приз, Хэм! — без устали повторял своему сыну глава семейства Эйзенхауэр Холт. — Вот найдем все тридцать девять ключей и скажем «прощай» этой голодной диете. Рванем во все самые огромные фаст-фуды Соединенных Штатов. Но пока, сынок, мы должны найти этих болванов Кэхиллов.
Мэдисон прожевала кусочек и скорчила гримасу:
— Здесь одна горчица!
— Идиотка, мы в Дижоне, — ответила ее сестра Рейган. — А это горчичная столица мира.
За это Мэдисон дала ей пинка в живот, да такого, что им вполне можно было бы уложить носорога, но та, как истинный Холт, даже не поморщилась, только язык высунула, дразня сестру. Крепкие орешки эти ребята Холты.
— Девочки, не ссорьтесь! — заверещала их мамаша Мэри-Тодд. — Кажется, я вижу поезд!
Все семейство изумленно уставилось на локомотив, который, кряхтя и подрагивая, вползал на перрон.
Мэдисон брезгливо сморщила носик:
— Я думала, в Европе поезда быстрее.
— Нет, эти Кэхиллы не так просты, как мы думаем, — заявил папаша Холт. — Они специально сели в самый медленный поезд, чтобы никто не догадался. Айда! Команда, стройся!
Все семейство уже давно привыкло к тренерскому жаргону Холта-старшего. Может, его и выгнали когда-то из Военной академии Вест-Пойнт, ну и что с того? Зато он был отличным организатором. И лучшей мотивации, чем стать равными своим благородным кузенам, для Холтов не было. Это состязание давало им шанс доказать, кто здесь истинные Кэхиллы. И они должны первыми найти все тридцать девять ключей, даже если для этого им придется сделать отбивные из своих противников.
Они по команде бросились врассыпную и спрятались за зданием вокзала.
Отфыркиваясь и чихая, поезд наконец остановился у платформы. Несколько пассажиров вышли, кондукторы поспешили помочь им вынести багаж, и никто не заметил странного вида семейство, состоящее из пяти человек, запрыгивающих в последний вагон поезда. Холты были на борту.
Не откладывая дела в долгий ящик, они тут же начали обыскивать вагоны. Конечно, поначалу они планировали действовать незаметно и аккуратно, не привлекая к себе внимания других пассажиров. Но на деле такой хитроумный план оказался для их семейства, чьи размеры одежды можно было найти только в «Мире больших людей», невыполнимым. Сбившись в тесную кучу, они пробирались по проходу, то и дело застревая и мешая друг другу, задевая своими могучими телами чьи-то плечи, выворачивая чужие колени, наступая кому-то на ноги, оборачивая на себя ненавистные взгляды разгневанных пассажиров и вызывая проклятия на всех языках мира.
