– Оставляйте, – женщина надула губы, словно хотела обидеться. – Передадим.
Бирюков положил на стойку большой конверт из плотной бумаги. На конверте он вывел цифру шестьсот двенадцать и фамилию директора комбината минеральных удобрений. Конверт содержал в себе портмоне с пластиковыми карточками, бумажные деньги и несколько пикантных фотографий.
В седьмом часу вечера ожил телефон в номере Дашкевича. Артур Константинович, метавшийся по номеру, как зверь по клетке, сорвал трубку.
– Ты мне больше ничего не должен, – сказал Бирюков. – Мы квиты. Но, возможно, ты придерживаешься иного мнения. Думаешь о реванше. Предупреждаю, если со мной что-то случиться, фотографии, которые ты нашел в конверте, попадут к твоей жене. Думаю, что любовь этой женщины стоит гораздо дороже каких-то несчастных шестидесяти трех тысяч баксов. А? Как ты сам думаешь?
– Ты шантажист, – проорал в трубку Дашкевич. – Просто паршивый шантажист и ворюга. Только посмей отправить эту грязную порнографию моей жене. Только посмей, гнида… Знай, ты еще нажрешься грязи. Меня не возьмешь на этот понт. Ты думаешь, что все кончено. Как бы не так, сука. Мы еще с тобой…
Бирюков, не дослушав, положил трубку.
***
Средняя школа, построенная полвека назад, переживало вторую молодость. За лето рабочие отштукатурили фасад, покрыли его ядовито желтой краской, и сейчас, в последние дни лета, завершали косметический ремонт первого этажа. Старший следователь межрайонной прокуратуры Олег Липатов, чтобы ненароком не испортить новый костюм, вошел в здание через черный ход, поднялся на второй этаж, по широкому пустому коридору дошагал до двери с табличкой «учительская» и, не постучав, потянул на себя ручку. В большой комнате, где только сегодня расставили рабочие столы, его ждал директор школы Петр Николаевич Власенко, одетый в легкомысленную молодежную рубашку и светлые штаны, и седовласая учительница химии Валентина Павловна Чернова.
– Не опоздал? – спросил Липатов и, посмотрев на часы, убедился, что пришел раньше назначенного времени.
Власенко крепко тряхнул руку следователя, усадил его на прикрытый газетой табурет. Пошире распахнул створки окна, чтобы от запаха свежей краски у гостя не разболелась голова. Учительнице предложил мягкий стул. Сам уселся на широкий подоконник и свесил ноги.
– Возможно, я попусту отнимаю ваше время, – сказал Власенко. – На прошлой неделе мы беседовали о нашем ночном стороже Нифонтове, которого ограбил и убил какой-то подонок. Вы попросили меня звонить, если я вспомню что-то важное, значимое для следствия. Лично я ничего особенного вспомнить о старике не смог. Непьющий, исполнительный, никогда не опаздывал на работу, не сквернословил. Вот и все. Но вот Валентина Павловна…
Директор показал рукой на Чернову.
– Она заметила за покойным некую странность. Пожалуйста, Валентина Петровна, расскажите…
– Однажды я застала сторожа в своем классе, – Чернова говорила тусклым бесцветным голосом. Видимо, она волновалась. Теребила наглухо застегнутый ворот серой блузки и поправляла очки. – Иногда я прихожу в школу задолго до начала занятий. Дело в том, что моя семья живет в стесненных условиях, родился второй внук. Дома не всегда есть возможность подготовиться к урокам. Директор знает о моих трудностях, поэтому Петр Николаевич выдал мне ключ от черного хода. Ну, чтобы я готовилась здесь…
– Да, да, понимаю, – нетерпеливо кивнул Липатов, не любивший, когда собеседники долго разжевывают простую мысль. – Вы могли попасть в школу незаметно. Ночной сторож не видел, как вы входили в здание. Правильно?
– Совершенно верно, – кивнула Чернова. – В тот день я думала, что покойный Нифонтов, как всегда, спит на раскладушке в физкультурном зале. Я закрыла за собой дверь черного хода, поднялась по лестнице на третий этаж. Было темно, я прошла по коридору и остановилась перед кабинетом химии. За дверью горел свет. Накануне я уходила последней. И точно помню, что свет выключала. Все это было так странно… Я даже немного оробела.
Чернова сняла очки и, вытащив из сумочки платок, протерла чистые стекла.
– А затем я вошла в класс. Дернула за ручку двери и увидела Нифонтова. Он сидел за партой у окна. Перед ним стоял микроскоп, он наклонился к окуляру и что-то разглядывал сквозь стекло. Парты оборудованы так, чтобы старшеклассники могли делать простейшие химические опыты. К каждому столу подведена газовая горелка. На столах микроскопы, старые, но вполне пригодные. Реактивы для опытов хранятся в лаборантской, это смежная с классом комната.
