Пришло время возвращаться – но Кирилл все никак не мог оторваться от созерцания стены, хотя и чувствовал, как она вытягивает из него силы. Вдруг он почувствовал увесистый удар справа, картинка расплылась, он моргнул, открыл глаза и обнаружил себя сидящим на коврике в своей студенческой квартире. Видение стены медленно пропадало, но она как будто послала ему воздушный поцелуй, приглашая вернуться, и Кирилл испугался.
Он осознавал, что не контролировал себя, поддавшись очарованию новых знаний, осознавал, что расслабился и пребывал в недопустимой благости, и если бы не вмешательство некой силы, отбросившей его назад в свою реальность, мог бы навсегда остаться рабом того места, пройдя приграничную трансформацию.
Стена не только допускала энергетическое видоизменение – она его генерировала. Миновав стену, человек переставал быть человеком, он трансформировался и мог навсегда затеряться в новом мире, если бы не имел твердого намерения вернуться. Переход обратно в наш мир был не менее сложным – он точно также требовал безупречности и силы.
Рискнуть пройти сквозь стену могли только безупречные маги, наполненные энергией и отвагой, а Кирилл, конечно, таковым пока не был. Он просто попал под очарование стены, она убаюкала его и, вероятно, вскоре он позабыл бы, почему здесь оказался. Он не знал, что находиться рядом со стеной чрезвычайно опасно, но ему повезло!
Кирилл медленно поднялся на ноги. Он ощущал во рту кисловатый привкус, голова совершенно ничего не соображала, ощущение легкости не покидало его, а мир плыл перед глазами, и он никак не мог за него зацепиться. Он чувствовал себя каким-то прозрачным, ненаполненным ничем, воздух словно проходил сквозь него, не встречая никакого сопротивления и оставляя после себя ощущение прохлады.
Постепенно до Кирилла стало доходить – его бьет жестокий озноб. Холод пронизывал его до костей, он ринулся в ванную и запрыгнул под струю горячей воды. Не помогло! Холод жил внутри, у Кирилла как будто заморозили все внутренние органы, и он принялся судорожно дышать, пытаясь, как его учили, наполнить себя теплом и энергией.
Дело было именно в ней. Стена высосала из него всё без остатка – вместе с силой он терял и волю к сопротивлению, и жизненные ресурсы, накопленные физическим телом. Ему предстояло их восстановить – и на это потребовалось целая неделя, в течение которой Кирилл больше напоминал перенесшего тяжелую болезнь старика, чем молодого здорового парня.
Когда он рассказал об этом Варе, та только удивленно качала головой и смотрела на Кирилла с еле скрываемой завистью. Ей пока ни разу не удалось даже приблизиться к стене, хотя она о ней и слышала. Оказалось, что коньком Кирилла является именно сновидение, он – классический ясновидящий, способный проникать в отдаленные уголки мироздания – вплоть до самой границы. А, может, и дальше – при достаточной силе и концентрации.
***
– Ну, и? – пауза в игре затянулась надолго, и не только Вадим, но и Варя уже стала подгонять Кирилла. – Долго рожать собираешься?
Кирилл сидел с двенадцатью картами и пытался сообразить, какой ему сделать снос. У него на руках был классический дырявый мизер, и от сноса зависело, закатают ему «паровоз» (несколько взяток), или он уйдет чистеньким, что обеспечит ему выигрыш.
– С тебя можно писать триптих: «Он не слушал лекции по КБИ»! – Варя бросила карты на стол и пошла на кухню ставить чайник. – Мальчики, не подглядывать! Узнаю – порчу влеплю!
– Она может! – Кирилл наконец решился и снес две карты. – Все! Готов! И сравнение с КБИ здесь неуместно!
Вадик с Лешкой засмеялись. «Борьба с искушениями» была самым странным предметом, который они изучали в первом семестре. Читал лекции Порфирий Германович Свифт, студенты немедленно прозвали его Лилипутом.
Сам предмет и преподаватель производили несерьезное впечатление – на занятиях все сводилось к изучению и анализу самодельных комиксов вперемешку с просмотром произведений классиков отечественной литературы, а именно к разбору душевных метаний их выдуманных героев.
– Сегодня мы поговорим об Анне Карениной! – Лилипут входил в аудиторию и сразу начинал разглагольствовать. В первой половине лекции шла теория, далее подключались студенты, выполняя короткие практические задания. Лилипут вечно жаловался, что у его кафедры незаслуженно отбирают учебные часы, а ведь они могут – и обязаны приносить пользу!
