– Ну и что ты обо всем этом думаешь? – парни спустились к себе на этаж и, не сговариваясь, уселись каждый на свой диван.
У Кирилла было состояние, похожее на обморочное. Он не мог связанно излагать мысли, поэтому просто молчал, пытаясь отдышаться. Зато Вадим с Алексеем не жалели красочных эпитетов, описывая, что бы они сделали с Палачом, будь их воля. Кирилла же больше занимал вопрос: «Почему этот архаичный упырь здесь?», и чем вообще занимается кафедра «козы». Его не покидало странное ощущение: прошедшая лекция – напускная, призванная затуманить мозги, призванная отвлечь внимание, а на самом деле она предназначена совсем для другого.
Ему казалось, он уже почти достиг цели, нашел подтверждение своим догадкам, но все же временная неспособность формулировать выводы его подвела – разум не хотел возвращаться на привычное место, он словно разбился на отдельные фрагменты или же расслоился, как пластины слюды, и теперь каждая его частичка тянула мысленное одеяло на себя, пытаясь заслонить своим мнением мнение всех остальных. В итоге искомая формулировка так и не вызрела.
Кирилл попытался собраться и одновременно расслабиться. Может быть, он и находится в симбиозе с неким существом тонкого плана, но он этого не чувствует. Зато знания словно сами собой проявляются в его восприятии! Причем именно проявляются – поскольку они не имеют никакого отношения к обычному мышлению, в этом Кирилл уже успел убедиться.
Но легко сказать – собраться и расслабиться! Сил у него для этого не было никаких.
Прежде всего ему необходимо убрать настройку на страшные пыточные сцены, которую он невольно установил, повинуясь нажиму Палача. Именно в тот момент ему сделалось так дурно, что он начал молиться, просить неведомого небесного покровителя, чтобы тот дал ему силы выдержать все это. Настройка была качественной, яркой и очень реалистичной – как будто Кирилл лично присутствовал в пыточных застенках в момент дознавания, ощущал запах горелой плоти и слышал истошные крики жертв, проткнутых ржавыми крючьями.
Если он не придет в себя в ближайшее время и не вынырнет обратно в настоящее, болезнь или психические припадки ему гарантированы! А ведь еще нужно делать ДЗ, и завтра на РЛ-2 коллоквиум – что-то типа контрольной работы, к которой он совсем не готов. А как готовиться, если перед глазами стоят перекошенные нечеловеческой мукой лица бедолаг, которым ломают кости, и которых поджаривают на медленном огне?
– С тобой все нормально? – прорвавшись через тягучий туман фрустрации, до Кирилла дошел вопрос Вадима, – не зря, ох не зря, мне еще в субботу показалось, что за тобой нужен глаз да глаз – способности у тебя есть, но контролировать их ты пока не можешь! Ты неосторожен, и есть вероятность получить эмоциональную травму!
В голосе Вадима не было и намека на шутку – он был очень серьезен. Честно говоря, Кирилл не ожидал услышать от Вадима таких взрослых интонаций – они более подходили преподавателю, чем восемнадцатилетнему МЧ, хотя, конечно, от любого здесь можно ожидать чего угодно. – Ты не умеешь возвращаться, и тебя затягивает, как в водоворот. Но сейчас я тебе помогу!
Вадим встал напротив Кирилла, велел сложить ему ладони в замок и закрыть ими – как он назвал, «просвет» – точку примерное сантиметров на десять ниже пупка. Кирилл так и сделал и тут же почувствовал – внутренний приказ лечь и умереть ослаб, и к нему возвращается нормальное зрение, хотя пока и не в полном объеме.
– Теперь просто дыши! – наверное, если бы Кирилл был девушкой, Вадим взял бы его за руку, чтобы поддержать, но между парнями такое недопустимо. – Вспоминай лекцию и дыши, чувствуя, как внедренная в тебя энергия выходит наружу, а ты сам забираешь свое! Это очень просто, и я уверен, завтра нам будут рассказывать именно об этом – но главное, чтобы ты дотянул до завтра! А я тебе помогу! Итак – на выходе отпускаешь, на вдохе забираешь, на выдохе отпускаешь, на вдохе забираешь!..
