Я услышал, как он быстро проговорил, обращаясь к ребятам:
— Если он подойдет, вы мне поможете, ладно? Обещайте, что вы мне поможете…
Они обернулись ко мне. Я снова лег на скамье. Мне было слышно, как они говорят:
— А что с ним не так?
— Кем он себя возомнил?
— Вообще ни с кем не разговаривает.
— Сидит там один, сам с собой.
— Вот козел. Ладно, приедем на место, мы с ним разберемся.
— А ты с ним справишься, Пол? По-моему, он законченный псих.
— Если я не смогу, значит, не сможет вообще никто.
Но я его сделаю.
Потом мне захотелось пить, и я прошел в передний конец вагона, где стоял бак с водой. Когда я проходил мимо них, они разом примолкли. Молча они наблюдали, как я пью воду. Когда я вернулся на свою скамейку, они продолжили разговор.
Поезд часто останавливался — и ночью, и днем. На каждой станции была зеленая рощица и небольшой городок неподалеку. И практически на каждой станции кто-то «терялся». По одному или по двое.
— Какого хрена, опять? Где Коллинз и Мартинес?
Бригадир брал свой блокнот и вычеркивал имена.
После какой-то там остановки он подошел ко мне.
— Ты кто?
— Чинаски.
— Едешь с нами или чего?
— Мне нужна работа.
— Ага. — Бригадир отошел.
В Эль-Пасо нам объявили, что мы пересаживаемся в другой поезд, и выдали что-то вроде билетиков на одну ночь в ближайшем отеле и талончики на питание в местной кафешке. Также нам были даны очень подробные инструкции, как, где, когда и в какой именно поезд мы должны сесть завтра утром.
Пока все остальные ели, я ждал на улице. Потом они вышли, ковыряясь в зубах и болтая, и тогда я вошел в кафе.
— Надерем ему задницу, уроду!
— Сукин сын, как он меня раздражает!
Я взял мясо с фасолью и луком. Масла там не было, но кофе был очень приличный. Когда я вышел на улицу, мужиков уже не было. Ко мне подрулил какой-то бездомный. Я отдал ему билетик на ночь в отеле.
В ту ночь я спал в парке. Мне показалось, что так безопаснее. Я ужасно устал, так что жесткая парковая скамейка была не такой уж и жесткой. Я просто лег и заснул.
А потом меня разбудил звук, похожий на рев. Я и не знал, что крокодилы ревут. Вернее, не просто ревут: это был звук, который складывался из рева, шипения и возбужденных вдохов. Также я явственно слышал, как щелкает пасть. Какой-то пьяный матрос заплыл в самый центр пруда и схватил крокодила за хвост. Животное изгибалось, пытаясь достать обидчика зубами, но это было весьма затруднительно. Челюсти у зверюги были поистине чудовищные, но при этом не слишком проворные и слаженные. Второй матрос и молоденькая девчонка стояли на берегу и смеялись. Потом матрос поцеловал девчонку, и они вместе куда-то ушли, а тот парень, который в пруду, так и остался сражаться со взбешенным крокодилом…
В следующий раз меня разбудило солнце. Рубашка нагрелась и стала горячей, почти обжигающей. Матроса в пруду не наблюдалось. Крокодила — тоже. На соседней скамейке, слева, сидели два парня и одна девчонка. Судя по всему, они тоже спали здесь, в парке. Один из парней поднялся.
— Микки, — сказала девчонка, — у тебя стоит!
Они рассмеялись.
— Сколько у нас денег?
Они пошарили по карманам.
У них было пять центов.
— Ладно, и что будем делать?
— Не знаю. Пойдемте уже. По дороге решим.
Я наблюдал, как они вышли из парка.
