Люди выглядывали из окон, смотрели нам вслед, желали удачи. Но меня волновали лишь две вещи: не нападет ли Юми на меня сейчас, и как мне хватить духу сделать то, что пообещал.
Привязанная к дереву Юми совсем не боялась меня. Однако, когда я направил на нее ружье, она прижала уши, зарычала и поднялась. Собака стояла на месте и не двигалась, словно заметила, что мои руки тряслись, и, как бы желая, чтобы я не промахнулся, затаила дыхание.
— Нет, — сказал я и выстрелил в другую сторону. — Я не могу убить тебя.
Мне приходилось стрелять по множеству зомби. Бывало, что кто-то из них оказывался моим давним знакомым. Но тут я даже не в состоянии направить ружье на друга, который когда-то спас меня.
— Я мог бы избавить тебя от мучений дальше превращаться в чудовище. Но я отпускаю тебя. И не могу знать, под чью пулю потом ты попадешь. Ты можешь меня не понимать, но твоя дальнейшая жизнь не будет сладкой. Наверное, ты заслуживаешь это за убийство Феди. И не приходи сюда, забудь дорогу к нашим домам, ибо в следующий раз я найду смелость всадить тебе пулю меж глаз, потому что вирус поглотит тебя и твою память.
Прошло четыре месяца с того момента, как я вышел из леса один. По возвращению домой меня встречали только интересующиеся сроками нового урожая люди, на работе у меня появился новый помощник — восьмилетний мальчик, который недавно был одним из мертвецов. Все время он проводил под наблюдением медиков, но часто забегал ко мне помогать с растениями. Недавно отловили еще троих зомби, которые сейчас начинают под воздействием лекарства приобретать человеческий вид и вспоминать, кем были.
— Я помню, что я находился в большом зале, а по сторонам стояли решетки, — рассказывал Артемка, — а кругом мо-о-о-о-ре зомби. Ты ведь ищешь, где их много?
— Да, я хотел распылять в таких местах отраву. Но теперь, когда у нас есть лекарство, мы можем их всех спасти. Помнишь что-нибудь еще?
— Нет, — мальчик пожал плечами, — только еще, что там еще круг какой-то был… С орлом, что ли…
— Ты говоришь о самой большой тюрьме на окраине?
Не дождавшись ответа, я достал из шкафа костюм.
— Сиди здесь, я поднимусь наверх.
Вместе с коллегами мы определили, где точно находится эта тюрьма, и на следующий день поздним вечером мы отправились туда вместе с врачами и военными.
Тюрьма казалась абсолютно пустой. Ворота были настежь открыты, а колючая проволока в некоторых местах оборвана и окровавлена. Больше ничего не говорило о присутствии мертвецов, даже запаха почти не оставалось после ночного дождя. Вооруженный солдат указал на служебную лестницу, и вся наша группа двинулась к ней. Чтобы не разбудить тварей, мы решили действовать с крыши, через вентиляцию.
— Посвети-ка туда, Адам, — почти шепотом сказал Игорь Иванович и указал на разбитое стекло, — что-то там есть.
Я включил большой садовый фонарь и направил в темноту. Множество мертвецов зашевелилось внизу, некоторые попытались допрыгнуть до нас и страшно завопили.
— Пора лечить ребят, — Алекс начал распылять лекарство в вентиляцию. — Игорь, распылите немного в разбитое окно.
Зомби испугались и начали бить кулаками в стены, отдельные особи даже бились головой. Довольная выполненной работой группа разложила складные стулья и ожидала действия лекарства.
— Что это? — я заглянул в бинокль.
Без шерсти, истекающее кровью существо быстро передвигалось по помойке. А следом бежало двое таких же лысых уродливых щенят, у одного из которых росла пятая лапа под шеей. Заметив ошейник на собаке-монстре, я понял, что это была Юми. Моя собака. И теперь она будет представлять опасность, когда мы спустимся с крыши.
— Что ты там увидел?
— Ничего, показалось, — соврал я.
— Этих тварей тут так много, — один из врачей начал собирать вещи в сумку, — завтра еще раз придем. И уже возьмем с собой еды, чтобы нормально прождать до первых признаков действия препарата.
Мне пришлось солгать, что еще остались дела в городе, и, попрощавшись с группой, я направился в другую сторону, к помойке. Сейчас я был полон решимости застрелить Юми. То есть, бывшую Юми.
Запахло гнилыми отходами, и живот заворотило. Меня вот-вот вырвет. Всего лишь в пятидесяти метрах в большом опрокинутом баке кто-то копался. Будучи абсолютно уверенным, что чудовище там, я ускорил шаг, но почувствовал, как снова задрожали руки и сжалось сердце. Скорее, не от страха промахнуться, а от страха попасть в цель.
