— Павленко на связи!
Шипение и треск взорвал рассерженный басистый голос:
— Срочно в южный сектор! Нужно подкрепление! Возьми с собой человек пятнадцать. Хотя нет… Давай-ка лучше двадцать!
«Гусар» аж подскочил на месте, щеки побледнели.
— Но товарищ майор, мы здесь осматриваем новичков. А по приказу…
— В задницу себе засунь этот приказ! Бросай все к черту и бегом ко мне! У нас тут больше сотни мертвяков! Если прорвутся через укрепление, нам всем хана! Ты понял, мля?!
— Так точно!!!
На последней фразе его голос дрогнул, сам он сделался белее снега.
Краем уха стало слышно, как злорадно захихикал Куля.
Военный зыркнул в нашу сторону, помялся и махнул рукой:
— Фиг с вами, проходите. А вы, — он обернулся к остальным и зацепил взглядом еще десятка полтора солдат. — За мной!
За несколько секунд толпа заметно поредела. Группа солдат послушно кинулась за главным, и через секунду их не стало видно за пушистой россыпью кустарников. Поблизости остались только пять скучающих солдат, но они даже не смотрели в нашу сторону.
Сердце радостно затрепетало. Неужели пронесло?!
Куля что-то пробурчал под нос и начал одеваться.
Через минуту мы уже стояли за воротами. Впереди пыльно-зеленой полосой стлалась широкая тропа, поросшая густой растительностью. Тропинка убегала по прямой, теряясь в клочковатых зарослях.
Не помня себя от радости, я резвым шагом кинулся вперед. И тут же пожалел об этом. Мир вокруг перевернулся, завертелся, и земля метнулась мне навстречу. Грохнуло. Тихонько хлюпнула раскисшая земля, затылок обожгла тупая боль.
— Ванек!!
Я попытался встать, но все конечности как будто атрофировались. Руки слабо шевельнулись в слизкой грязной каше и застыли без движения. В глазах стоял туман — густой и непроглядный. Слышалось лишь, как колотится в груди взбесившееся сердце.
Туман рассеялся, перед глазами появилась раскрасневшаяся морда Кули.
— Братуха, потерпи… Щас подниму.
— Не надо! Уходи!
— Офонарел? — Кулю перекосило. — Ты что такое говоришь?!
— Мы нашли этот чертов пост, теперь самое время сделать ноги! Только без меня… Я все равно уже мертвец!
— А ну заткнись! Я отнесу тебя в этот чертов медицинский центр, даже если придется спину надорвать. Ты главное, держись! И ерунды не говори.
Ко мне потянулась пухлая рука, пальцы вцепились кисть и резко дернули. На несколько секунд я оторвался от земли, потом вспотевшая рука скользнула по запястью, и раскисшая земля опять ударила мне в спину. Раздался всплеск, взметнулись комья грязи, заплескав мне все лицо.
— Твою мать!!
От крика Кули в голове протяжно тренькнуло и отозвалось в висках резкой болью.
А потом повисла тишина. Успокаивающая, легкая.
В один момент мне сделалось так хорошо, спокойно, будто я готов был проваливаться в дрему. Может, люди так и умирают? Быстро, безо всякой боли, словно в сладком сне?
— Куля… Знаешь, что намного хуже смерти?
Физиономия друга вытянулась, глаза приобрели форму бильярдных шаров.
— Что?
— Бессмысленная смерть. Вот ты живешь, к примеру, учишься, растешь, работаешь, стареешь… А потом однажды тебя настигает смерть, и ты в последнюю секунду понимаешь, что никакой пользы миру не принес. Даже потомства не оставил. Какой смысл?
Куля потупился, на лице отпечаталось непонимание. В другой раз он бы засмеялся или перевел все в шутку, но сейчас мои слова его явно озадачили.
— На философию пробило? Очень вовремя! Ты можешь шевельнуться?
Я пропустил его вопрос мимо ушей.
— Еще скажи, что я неправ. Хреново, что умру вот так… без смысла.
— Братуха, соберись! — Куля раздраженно дернул головой, отчего волосы на затылке вздыбились и растрепались. — Мы почти у цели! Даже думать забудь о смерти. Я еще планирую нажраться у тебя на свадьбе!
Я издал нервный смешок, почувствовал, как губы расползаются в улыбке.
Слева зашуршали заросли, послышались неторопливые шаги. Я скосил глаза — левее от меня остановились чьи-то ноги в кирзовых ботинках.
Белобрысая голова Кули повернулась влево.
Секундой позже я услышал молодой сочувствующий голос:
— Что это с ним?
— А ты не видишь? Помирает, блин. Как тебя зовут?
— Леша, — к Куле потянулась тощая рука в перчатке.
