«Неужели военные ввели карантин, опасаясь распространения заразы»? — подумал Тони, с опаской рассматривая стягивающиеся со всех сторон войска.
Внезапно его осенило. Он же на полицейской тачке, значок вряд ли кто спросит, в такой-то суете, а значит для него открыто чуть больше дверей, нежели для остальных смертных. Сняв накладные бакенбарды и стянув надоевший парик, Тони уверенно подкатил к заградительному кордону, резко затормозив перед наспех сооруженным КПП.
— Детектив Эмерсон, что здесь происходит?! — строгим тоном обратился Тони к молодому взъерошенному солдату, охранявшему КПП.
— Карантин, въезд запрещен! — без особого рвения или почтения к грозному полицейскому чину, ответил солдат.
— Пропустите, у меня срочное дело! — стараясь, чтобы его голос звучал серьезно и твердо, но, не переигрывая, сказал Тони.
— Не могу, у меня приказ, никого больше не пропускать за периметр.
— Откройте проезд, солдат! — чуть надавив, сказал Тони. — В противном случае ваши действия будут истолкованы как препятствие представителю власти! — очень кстати вспомнилась фраза из сериала про полицейских.
Солдат встрепенулся, угроза возымела действие, но, все еще сомневаясь, произнес:
— Простите, сэр, у меня приказ никого больше не пропускать.
Тони собирался вновь надавить на него, но, заметив с десяток вооруженных до зубов солдат, стоящих неподалеку, передумал и пошел в обход.
— Послушай, агенты ФБР уже прибыли?
— Так точно, прибыли.
Тони кивнул, уловка, основанная на банальной логике, что агенты, непременно, будут здесь, сработала, он попал в точку.
— Свяжитесь со старшим агентом Смитом, — вспомнив единственную фамилию, которая ассоциировалась у него с ФБР, сказал Тони, — он подтвердит мои полномочия! Только срочно, дело не терпит промедления, каждая минута на счету!
Солдат замялся, не зная, как поступить. Тони изобразил гнев и негодование на лице. В конце концов, солдат нажал на кнопку, поднимая шлагбаум и отходя в сторону.
— Проезжайте, сэр! — произнес он.
Тони со свистом сорвал тачку с места и помчался к парковке аэропорта. Уловка сработала, в очередной раз Тони похвалил себя за прозорливость и неординарный изворотливый ум.
В аэропорту творился настоящий бедлам. Повсюду давка, крики и шум. Люди обезумили от ужаса и в панике носились по зданию, пытаясь проникнуть на взлетно-посадочные полосы. О регистрации и покупке билетов не могло быть и речи. Ничего, с чем ассоциировалась нормальная работа аэропорта, уже не существовало. Самолеты садились, как придется, приземляясь буквально хвост в хвост, на любые свободные полосы, взлетали также. Два самолета среднего класса, промахнулись мимо полосы, заходя на посадку, и горели в стороне, извергая в небо черный как ад, дым. Отсутствие пожарных машин и карет скорой помощи вокруг них, говорило само за себя. Никому уже не было до них никакого дела.
Толкаясь среди обезумевшей вопящей, как дикий зверь толпы, Тони, внезапно, почувствовал, как низ живота скрутило от тупой боли. В подтверждение его опасений, в животе громко забурлило. Тони закусил губу и попытался утихомирить расстроенный живот, но тот никак не желал отпускать. Это надо же в такой момент, когда, возможно, решается вопрос, останется ли он жить, или канет в небытие, проклятый кишечник пожелал освободить свое содержимое.
— Держись, сучий выродок, только не сейчас!.. — мысленно приказал себе Тони, стиснув зубы и напрягая ягодицы.
На несколько секунд подействовало, кишечник успокоился. Но стоило одному из орущих, требующих пустить его на посадку, паникеров толкнуть Тони в бок, как кишечник отреагировал моментально, скрутив живот резкой судорогой. Проклиная все на свете, Тони, толкаясь и матерясь, на чем свет стоит, стал протискиваться из толпы в сторону туалетов.
К его счастью туалет был пуст.
Ворвавшись в кабинку, как разъяренная фурия, на ходу расстегивая ремень, он сел на унитаз и, наконец, расслабился, позволив содержимому, с завидным напором, выскочить наружу.
— Мать твою! — протянул Тони сладостно, закатывая глаза.
Прошло секунд десять. Вспомнив, что надо спешить, Тони опустил руки вниз, схватил штаны и уже собрался натянуть их, как из соседней кабинки, ползком на пузе, выполз мертвец. Зашипев змеей, он разинул пасть и вцепился зубами в лодыжку Тони. Боль пришла откуда-то издалека, словно происходящее случилось не с ним, а с другим человеком. Ошарашено глядя на ублюдка и не веря своим глазам, Тони заорал так, словно вмиг лишился всех конечностей, отрубленных одновременно адским садистом.
