При виде таких знакомых сестер даже не верилось, что мы не всегда были вместе, а жили своей жизнью, ничем не выдавая нашей связи.
Почему же они по-прежнему со мной, спустя семнадцать лет? В 1997 году Гаагский трибунал заочно вынес им обвинение за убийство более шестидесяти боснийцев. После ареста в прошлом году Ратко Младича, генерала, командовавшего отрядами сербов-убийц в Боснии, охота за моими Фуриями стала еще интенсивнее.
Я знаю. Я слежу за этим. От этого зависит моя мечта.
Сестры так давно живут под угрозой разоблачения, что она проникла в их ДНК, но от этого постоянного, на клеточном уровне ощущения опасности их преданность мне мыслями, телом, духом и чувствами стала еще фанатичнее. Мои мечты о реванше за столько лет стали их мечтами, а желание увидеть воплощение планов таким же раскаленно-жгучим, как мое.
Все эти годы я не только защищал их, но и обучал, оплатил небольшие пластические операции, натренировал, сделав превосходными снайперами, мастерами рукопашного боя, виртуозными мошенницами и воровками. Последние два умения сторицей возместили мне все расходы, но это отдельная история. Достаточно сказать, что они не только знают то, что знаю я, но и превзошли в запрещенных играх всех, кроме меня.
Искушенные спросят, не новый ли я Чарльз Мэнсон, безумный пророк семидесятых, который подбирал женщин с трудной судьбой и говорил им, что они апостолы, посланные на Землю с миссией убивать и приблизить Армагеддон. Но сравнивать меня с Мэнсоном, а моих Фурий с бестолковыми девицами в высшей степени неправильно. Это все равно что пытаться сравнить людей с небожителями. Мы куда сильнее, совершеннее и смертоноснее, чем Мэнсон видел в своих наркотических притонах.
Тиган налила стакан водки, сделала несколько больших глотков и сказала:
— Я не могла предположить, что тот человек оттолкнет Лансера в сторону.
— Питер Найт из лондонского «Прайвит», — сказал я и щелчком отправил по стеклянному столу фотографию из Интернета: Найт с бокалом в руке рядом со своей матерью на открытии очередной модной линии одежды.
Тиган кивнула:
— Да, он. Я хорошо его разглядела — физиономия-то по всему ветровому стеклу распласталась.
Марта взяла фотографию, нахмурилась и подняла на меня агатово-черные глаза.
— Он был в баре с Гилдером. Я уверена. Он стрелял в меня, когда я убила охранника Гилдера.
Я поднял бровь. «Прайвит»? Найт? Сегодня они дважды чуть не сорвали мои планы. Что это — судьба, совпадение или предупреждение свыше?
— Он опасен, — сказала Марта, самая дальновидная из трех. Ход ее мыслей очень часто совпадал с моим.
— Согласен, — отозвался я, взглянув на часы на стене. — Тебе пора ехать на прием, Петра, — сказал я ее рыжеволосой сестре, прихорашивавшейся перед зеркалом. — Увидимся позже. Четко следуй плану.
— Я не дура, Кронос. — Петра вскинула на меня изумрудно-зеленые глаза — цветные линзы были куплены специально для сегодняшнего вечера.
— Нет, — подтвердил я. — Но ты бываешь запальчивой, у тебя склонность к экспромтам, а сегодня твоя задача требует ответственного подхода к каждой мелочи и точного выполнения намеченного.
— Я помню план, — холодно отозвалась она и вышла.
Марта не сводила с меня взгляда.
— Как быть с Найтом? — спросила она, еще раз доказав, что безжалостность — одно из ее достоинств.
— Вы до завтрашнего вечера не задействованы. Посмотрите пока, что за птица мистер Найт.
— И что нам искать? — спросила Тиган, поставив стакан на стол.
— Его слабости, сестра, его уязвимые места. Все, что нам пригодится.
