Срезали и поставили в вазы три больших букета цветов, постояли и двинулись к набережной. Шли двумя шеренгами, взявшись под руки, Морозов подшучивал над Симоновой, шедшей впереди. На перекрестке ребята перебежали в аллею, и пошли по ней…
На большой площадке перед лестницей, спускающейся к воде, Морозов обратился к Симоновой:
– Алла! Я был к тебе несправедлив, подшучивал, дразнил – прошу прощения! – он опустился на колено и склонил голову.
Это было так странно, что все замерли, ожидая чего-то совсем необычного.
– Прощаю тебя, Саша! – сказала она тихо. – Встань!
Он бережно взял ее левую руку и поцеловал запястье.
Алла вырвала руку и убежала.
– М-да, – глубокомысленно произнес Лопатин. – Где же ты раньше-то был, Морозов? Совсем бы другая жизнь у нас была…
– Она и сейчас может быть, – ответил Александр, поднимаясь. – Оставайтесь в Новосибирске, да и все! Зачем вам куда-то уезжать?
Лопатин хлопнул в ладоши:
– Хороша прощальная речь! Главное – неожиданное предложение!
Морозов подошел к группе фотографов и быстро договорился о групповом снимке Выпускников. Мужчина лет тридцати в легком белом костюме и шляпе, указал место, где нужно встать и принялся готовить аппаратуру.
У парапета встали мальчишки на небольшую подставку, впереди них фотограф поставил девочек, и начались перестановки – кому с кем стоять… Он ставил то свободнее, то наоборот – плотнее и в результате Морозов оказался рядом с Симоновой.
– Нет, я здесь не хочу! – запротестовала она, страшась посмотреть на Александра. – Я встану в другом месте.
– Хорошо, – ответил фотограф с досадой, так как уже нашел тот удачный момент, когда группа, что называется, была "подобрана под снимок". Симонова пыталась встать где угодно, только не рядом с Морозовым.
Фотограф потерял терпение.
– Слушайте, девушка! В этой композиции ваше место там, где я вас поставил и больше нигде. Или мы снимаем так, или ищите другого фотографа, но учтите, другие… вас поставят именно с этим молодым человеком.
– Это судьба! – хохотнул Лопатин.
– Минутная готовность! – объявил фотограф. – Становимся свободно, расслабленно, чудесный день, вы в кругу друзей, впереди большая жизнь…
Все заулыбались, встали свободно и посмотрели на фотографа, у которого в руках появился блестящий предмет.
– Снято! – сказал он. – Можете получить снимок.
– Ну что, ребята, – сказал Морозов, пряча в карман визифон, – расстаемся – разъедетесь по разным городам и странам, будем редко видеться – на Новый год и майские праздники…
Он обвел глазами погрустневших ребят.
– Одна просьба к вам – прославлять родной город. Заявлять уверенно и с достоинством – я из Новосибирска!
Ребята ему похлопали.
– До свидания, одноклассники!
Все пожали друг другу руки.
– Алла, тебя проводить?
– Не нужно. Я хочу побыть одна.
Из метро он направился в дом, но так, чтобы мать не заметила – через ворота зашел во двор, по узкой лестнице поднялся в мастерскую и прямо спросил деда о семейной реликвии.
– Твоя мать взяла с меня слово, – мрачно ответил дед, снимая фартук и садясь на стул. – Но она говорила резко и совсем меня не слушала. Я ее старше, могла бы проявить такт, вчера наступила на ногу – до сих пор я хромаю… и это все лишь для того, чтобы ты не узнал тайну. Мол, это уведет тебя от выбора профессии… Ерунда!
– Так ты скажешь? – с надеждой спросил внук. – Я никому…
Дед согласно качнул головой.
– Твой пра-пра-прадед служил в Космофлоте. Ты что-нибудь знаешь об этом?
Саша молчал.
– Он был командиром корабля и как раз застал расформирование космического флота – как бесперспективное: пилотируемые полеты были не нужны, внешней агрессии ждать не приходилось. Александру Николаевичу позволили оставить звездолет в частной собственности. Он и тогда тяжело болел и перед смертью завещал корабль своему сыну, а тот – своему, вот так и появилась семейная реликвия.
– Значит теперь он мой?! – Саша даже привстал от волнения.
– Конечно. Но… – дед поскреб бороду, – ты должен получить документы, а именно это твоя мать не хочет и как здесь быть, я не знаю…
Александр ушел к себе для придумывания плана получения документов. Звездолет, – подумал он ошеломленно. Вот это штука… был у него велосипед и добавился космический корабль. Это же все меняет! Спрошу я отца про корабль и документы…
