Александр подошел ближе. Девицы, оглядев его наряд, фыркнули, Пашка, не меняя позы, протянул вялую руку. Александр осторожно пожал ее и устроился рядом. Одна из девиц достала из сумочки крокодиловой кожи пудреницу и принялась поправлять что-то на лице.
– Как их зовут? – громко спросил Морозов. – Постоянно забываю имена и фамилии.
Девицы ахнули от такого нахальства, а Смирнов, оторвавшись от созерцания часов, повернул голову.
– С пудреницей – Клава Арбузова.
Александр почесал бровь.
– А вторая? – спросил он, зевая.
– Противный Морозов! – прошипела вторая девица в платье с легкомысленными разрезами по бокам. – Пойдем, Клава, подальше от этого… на другую скамейку.
– Вторая… – начал Смирнов, но тут скамейку обступили ребята.
– Все собрались? – крикнул он, поднимаясь. – Объявляю маршрут похода по памятным местам города. От "Победы", куда заходить мы не будем, идем в Первомайский сквер, к фонтану. К памятнику – возлагаем цветы, далее – стадион "Спартак". К шести часам заходим в Оперный, в музей театра… после… едем на набережную и гуляем там… завершение похода – общий снимок и все свободны. Как вам мое предложение?
Ребята зашумели. От группы отступила хорошенькая Алла Симонова в синем платье до колен и белым отложным воротником. Светлые волосы, обычно собранные в пучок, она зачесала наверх и скрепила черепаховым гребнем. Постукивая каблучками белых туфель и придерживая на плече маленькую сумочку на тонком ремешке, она громко объявила "Хорошо!"
Все обернулись.
– Побудем немножко там… здесь… снимок… и можно покататься на катере.
Юноши зашумели, засмеялись.
– Вовка Лопатин катер свой пригнал! – крикнул кто-то. – Пусть катает!…
– Вот еще… – откликнулся Лопатин. – На прощальную встречу на катере приплывать… я на метро…
– А у меня другое предложение! – громко сказал Морозов. Он поднялся и вышел на свободное пространство.
– Ну-ну, Саша, – иронично произнесла Алла, – скажи нам веское слово! Все двенадцать лет ты помалкивал, а сейчас заявляешь о себе?
Александр покосился на нее.
– Ну и заявляю, – сказал он, – потому как вышел на дорогу жизни!
Симонова усмехнулась.
– От "Победы" – Первомайский сквер, согласен… полюбуемся на фонтан. Имеющие купальные принадлежности, могут искупаться. Мы подождем, правда?…
Раздались смешки.
– Оттуда – в сквер Героев Революции – возлагаем цветы к могилам революционеров. Потом дом Науки и Техники: осматриваем науку и пристально вглядываемся в технику.
Ребята переглянулись.
– Выходим, – продолжал Морозов, – ждем шести часов и с боем курантов заходим в Оперный… там, в партере, рассаживаетесь в первом ряду и я вам, со сцены, произнесу напутственную речь!
Смирнов смотрел на него с изумлением.
– Далее – к памятнику революционерам – возлагаем цветы, получаем удачу в жизни и оттуда пешочком, к Оби. Если пешком не хотите, можно устроить забег – вниз, под горочку…
Девушки засмеялись.
– Но лучше пешком… пройдемся, подышим свежим воздухом… затем прогулка по набережной…
Он обвел глазами ребят.
– Я так понимаю, что лодку свою никто не пригнал? Вот и хорошо.
Он откашлялся.
– На геликоптерах летать тоже не будем – опасно! Сносно водить не умеет никто… травмы в последний день ни к чему…
– Это кто не умеет водить? – спросил Пашка грозно. – Я не умею?
– И ты не умеешь! – осадил его Александр. – Месяц назад у тебя лопнула правая задняя пружина – так ты свалил свой аппарат, что, скажешь, не было?
– Ну и было. А твое-то, какое дело? – рассердился Смирнов.
– Из этого случая ясно, что водите плохо – рисковать не будем… можно проще – колесо обозрения на набережной… поднимемся и оттуда посмотрим на город, реку и всю прошлую жизнь… общий снимок и разбегаемся в разные стороны… как вам это предложение?
Шум поднялся невообразимый. Все разглядывали Морозова, как редкое животное. Двенадцать лет, при встречах класса, он сидел в сторонке, о чем-то думал, казалось, и говорить-то не умеет, нет – умеет говорить, да как!…
– План неплох, – объявила Симонова, – несколько по-другому, чем у Смирнова… только непонятно, зачем идти в сквер Героев и почему не зайти на "Спартак"?
– На стадионе мы были вчера все вместе,- сказал Морозов.
