Время, проведенное в Аарау (с осени 1895 г. до весны 1896 г.), показало Эйнштейну, что в школе, не скованной рутиной, руководимой передовыми людьми, преподавание становится интересной, увлекательной профессией, которую легко сочетать с научной деятельностью. В 1896 г. он закончил школу и был принят без экзаменов на педагогический факультет Цюрихского политехникума, подготавливавший преподавателей физики и математики. Здесь Эйнштейн учился с октября 1896 г. по август 1900 г. По существу, это был физико-математический факультет. Эйнштейн записался на курсы математики и физики и на некоторые специальные курсы по философии, истории, экономике и литературе [1]. Но на основные лекции по
1 Вот перечень этих курсов: дифференциальные и интегральные уравнения (Адольф Гурвиц), начертательная геометрия (Вильгельм Фидлер), аналитическая геометрия, теория инвариантов, теория определителей (Карл Фридрих Гейзер), теория определенных интегралов, теория линейных уравнений (Артур Гирш), геометрическая теория чисел, теория функций, эллиптические функции, дифференциальные уравнения в частных производных, вариационное исчисление, аналитическая механика (Герман Минковский), общая механика (Альбин Герцог), применения аналитической механики (Фердинанд Рудио), физика, электротехника (Генрих Фридрих Вебер), физическая практика (Иоганн Пернет), астрофизика, астропомия (Альфред Вольфер), теория научного мышления, философия Капта (Август Штадлер) и из необязательных предметов: проектирование (Эрнст Фидлер), внешняя баллистика (Гейзер), древняя история, геология (Альберт Гейм), история Швейцарии (Вильгельм Эхсли), экономика (Юлис Платтер), статистика, страхование (Якоб Ребштейн); произведения и мировоззрении Гею (Роберт Зайчик).
32
физике и математике он ходил редко. Генрих Фридрих Вебер, читавший курс физики, был выдающимся электротехником, но в области теоретической физики он ограничивал преподавание сведениями, уже известными Эйнштейну. Последний предпочитал непосредственно погружаться в труды Максвелла, Кирхгофа, Больцмана и Герца. В эти годы Эйнштейн переходит от первоначальных интересов, в равной степени направленных к физике и к чистой математике, к преимущественному интересу, сосредоточенному на некоторых коренных проблемах теоретической физики. Математику преподавали, в частности, такие выдающиеся исследователи, как Адольф Гурвиц и Герман Минковский. Но их лекции не заинтересовали Эйнштейна. Причина этого будет освещена позже, в связи с характеристикой отношения Эйнштейна к математике. Минковский - в будущем создатель математического аппарата теории относительности - не видел на своих лекциях ее будущего творца. Когда появилась теория относительности, Минковский заметил, что не ожидал ничего подобного от своего цюрихского студента.
На лекции Минковского и других профессоров, читавших различные разделы высшей математики, аккуратно ходил Марсель Гроссман, с которым Эйнштейн подружился и которого впоследствии привлек к разработке математического аппарата общей теории относительности. Гроссман давал Эйнштейну свои тетрадки с записями лекций. В автобиографии 1949 г. Эйнштейн вспоминает об этом и попутно посвящает несколько слов той свободе в посещении лекций, которой он пользовался в Цюрихе. Принудительное изучение предмета ради экзамена угнетало его.
33
"Такое принуждение настолько меня запугивало, что целый год после сдачи окончательного экзамена всякое размышление о научных проблемах было для меня отравлено. При этом я должен сказать, что мы в Швейцарии страдали от такого принуждения, удушающего настоящую научную работу, значительно меньше, чем страдают студенты во многих других местах. Было всего два экзамена, в остальном можно было делать более или менее то, что хочешь. Особенно хорошо было тому, у кого, как у меня, был друг, аккуратно посещавший все лекции и добросовестно обрабатывавший их содержание. Это давало свободу в выборе занятия вплоть до нескольких месяцев перед экзаменом - свободу, которой я широко пользовался; связанную же с ней нечистую совесть я принимал как неизбежное, притом значительно меньшее зло. В сущности, почти чудо, что современные методы обучения еще не совсем удушили святую любознательность, ибо это нежное растеньице требует, наряду с поощрением, прежде всего свободы - без нее оно неизбежно погибает" [2].
