После того, как мальчик убежал, Елена плотно закрыла дверь и подошла к мужику, на ходу вспоминая все эпитеты, которые она слышала из уст сантехника ЖЭКА Павлуши, когда тот приходил починить кран. Про себя Елена сильно сокрушалась скудности английского языка, который не сможет передать и десятой доли того, что она хотела бы донести до этого мерзавца.
Тобиас Снейп открыл глаза и теперь настороженно наблюдал за приближающейся женой. Он не понимал, что происходит, но забитая и молча сносящая все его выходки Эйлин как-то внезапно и резко изменилась. Взять хотя бы то, что она применила к нему магию, хотя раньше даже посуду старалась мыть руками, хоть и не была к этому приучена с детства. А женщина тем временем подошла вплотную и резко наступила ему на руку. Тобиас застонал, а Елена презрительно усмехнулась. Порода подобных людей, похоже, одинакова во всех реальностях. Стоит дать им отпор, и они превращаются вот в такое скулящее нечто. Подождав минутку, она еще сильнее придавила руку мужика и разразилась заготовленной речью. То, что она говорила, он редко слышал даже на своей фабрике и никак не мог понять, откуда о таких вещах известно жене, которая, кроме их городка, немагический мир вообще не знала. Тобиасу было невдомек, что он попал не в то место и не в то время. Если бы не все злоключения, которые свалились на Елену за двадцать восемь дней, она сейчас стояла бы перед ним и мямлила, а если бы он ее ударил, просто разрыдалась бы.
— Значит так, слушай меня внимательно, козел, — Елена говорила ласковым мягким голосом, почти шепотом, чтобы снова не напугать мальчика — она была абсолютно уверена, что ребенок сейчас сидит на кухне и напряженно ловит каждый звук, который раздается из этой комнаты. Как зовут мужика, Елена не знала и выяснять пока не собиралась, поэтому решила ограничиться эпитетами. — Ты сейчас очень быстро собираешь свои вещи и выметаешься из моего дома, понял?
— Это мой дом! — заорал мужик и тут же взвыл от боли — в руке что-то хрустнуло, но женщина не обратила на это никакого внимания.
— А ну, заткнись. Если ты еще раз откроешь свою пасть и напугаешь моего сына, я тебе ту палку, про которую ты упоминал, вставлю в задницу и буду проворачивать до тех пор, пока ты в Сохо не сойдешь за завсегдатая, и никто тебя за девственника не примет, когда ты продаваться за еду будешь, понятно? Насчет того, чей это дом — суд решит, а сейчас выметайся, пока я полицию не вызвала.
Она отошла в сторону, освобождая руку мужика. Тот поднялся и, бурча что-то угрожающее, направился к выходу.
Елена дождалась, когда за ним с грохотом захлопнется дверь, и тяжело опустилась на старенькую продавленную софу, стоящую почему-то посреди комнаты.
— Он ушел, да? — послышался тоненький голосок, и она увидела ребенка, который протиснулся в комнату. Подбежав к ней, он вскарабкался на колени и уткнулся куда-то в шею.
Елена кивнула. Она не питала никаких иллюзий: мужик вернется, причем еще более злым, чем ушел. За себя она не боялась, то настроение, которое посетило ее при разговоре с Игроком, еще не прошло, но она за какой-то час научилась бояться за этого маленького человечка, который сейчас перебирал ее волосы, крепко обнимая за шею. Значит, нужно было уходить. Вопрос — куда? Она немного отстранила сына и посмотрела ему в глаза.
— Маленький, пойдем на кухню, может, найдем чего-нибудь поесть, — Елене хотелось плюнуть на все, подхватить на руки ребенка и сбежать, лучше всего в ту реальность, из которой ее вытащил Игрок, но она отбросила на время глупые мысли и решила сделать то, на что была способна в данную минуту — покормить сына.
Кухня нашлась быстро, вообще на первом этаже комнат было всего две: убогая гостиная и не менее убогая кухня, так что Елена не ошиблась с выбором двери. В древнем холодильнике обнаружилось молоко, в шкафу она нашла какие-то хлопья. Ничего похожего на микроволновку в пределах видимости не наблюдалось, поэтому пришлось разбираться с допотопной газовой плитой, чтобы подогреть молоко. Мальчик ел очень аккуратно для своего возраста — и очень быстро. Когда его тарелка опустела, а сама Елена догрызла какой-то сухарик, найденный в шкафу, она решила, что лучше не тянуть со сборами. Опустившись перед сыном на колени, женщина спросила:
