* * *
Прошла неделя.
Лили расслабилась и отдыхала, нежась в родительской заботе. Отец с матерью бегали вокруг нее, суетясь и выполняя все ее пожелания, одна Петунья который день с таинственным видом проскакивала по лестнице в свою комнату, и не желала разговаривать с ней.
«Какая муха ее укусила?» — удивлялась Лили. — Обозлилась из-за шуточек Блэка, что ли? Подумаешь, подарил ей букетик Кусачих фрезий. Так я ей ее распухший нос сразу же вылечила! Все-таки Петька очень обидчивая, на каждый пустяк надуется, как мышь на крупу и не разговаривает потом неделями! Не то, что Снейп... через полчаса уже бежит мириться! Нет, фу, не думать про Снейпа! Про этого предателя, изменника, расиста, ррррр!
И она лениво сунула в рот мармеладку в шоколаде.
Раздался звонок.
Родители как раз ушли в магазин и дома были только Лили и Петунья. Сестра окопалась в своей комнате, и выходить не собиралась.
Звонить не переставали.
Лили раздраженно вздохнула и нехотя выползла из недр кресла-качалки. С отброшенного пледа на пол посыпались кучи крошек от шоколадных маффинов и арахисовых печенек.
Злобно бурча себе под нос и проклиная надоедливых коммивояжеров и лоточников, Лили рывком распахнула дверь, готовясь заорать, и остолбенела.
На крыльце с букетом длинных кроваво-красных роз стоял... это Снейп, что ли?
Высокий, стройный красавец в кремовом приталеном пиджаке и узких брюках, элегантно облегающих длинные ноги, розовая рубашка, белые летние туфли... серебряные запонки в виде свернувшихся змеек с изумрудными глазками.
«Хм... а у Снейпа фигура ничего, это в мантии ничего же не видно, а тут...»
Жгучие черные глаза, опушенные длинными густыми ресницами, красиво изогнутые, как лук Амура, тонкие губы... Нос... ну нос на общем фоне не портил впечатления.
«А я и не подозревала, какие у Северуса глаза... большие, ясные, а ресницы!.. Кожа на лице тонкая, бледная, гладкая...»
Волосы, в школе вечно немытые и нечесаные, сейчас блестели, здоровые и чистые. Так и хотелось запустить руки в эти мягкие, длинные, зачесанные назад пряди...
«Ой, да они, когда чистые, крупными волнами лежат! Прелесть какая! А ей вечно на бигудях спать приходится...»
Лили спрятала внезапно зачесавшиеся ручонки за спину. Сама она была неглиже, то есть в розовом махровом домашнем халате и разношенных, посеревших уже тапках, с оторванным помпоном на одном.
Эванс вспомнила, что в ссоре с противным Снейпом, и постаралась сделать независимый вид.
— Я же тебе сказала, чтобы ты не приходил, не писал и я ничего от тебя не приму! — гордо задрав и так вздернутый веснушчатый нос, отрезала Лили.
— Я помню. Но я не к тебе пришел, — равнодушно ответил Северус. — Петунья дома? Мы с ней идем в ресторан, или в кино сходим, как она решит.
— Так ты к ней? — Лили с трудом проглотила вдруг вставший в горле комок.
«Вот оно как! Этот... даже и не переживает! Быстро он утешился, да еще с кем, с ее родной сестрой! Предатель, иуда, гад ползучий! А Петунька-то тоже хороша! Поняла, что Вернон ее толстожопый в подметки Севу не годится, быстро моржу усатому от ворот поворот дала! Ну а что, Снейп помоложе будет, посимпатичнее, если бы он раньше вот так мылся и причесывался... Ой, нет, тогда бы его точно еще в Хогвартсе закадрили. И перспективный, лучший зельевар среди юниоров, уже сейчас его в Америку приглашают, в Австралию на ПМЖ, в Европу, в конце концов! И это что же, Петька выйдет замуж раньше нее и уедет за границу? А через лет пять и вовсе станет богатой и знаменитой миссис Северус Снейп?
А она... она как же? Ей теперь что, с Поттером что ли, жизнь устраивать? Джеймс, конечно, тоже партия неплохая, но его маниакальная страсть к квиддичу и нежная привязанность к дружкам Лили порой пугали. И у нее не было уверенности, что в битве любимая жена Лили — квиддич и друзья-Мародеры победит именно она...»
Между тем, на втором этаже хлопнула дверь и по лестнице торопливо застучали каблучки.
Лили при виде сестры испытала второе глубочайшее потрясение, можно даже сказать — шок.
Мало того, что Петька перекрасилась и теперь стала знойной брюнеткой мечтой зельевара! Мало того, что ее кожа, золотисто-смугловатая, светилась чистотой и здоровьем, мало, что губы стали пунцового цвета и налились, как спелые вишни, так она еще и напялила глубокое декольте, открывавшее все ее прелести третьего размера, и юбка, юбка до колен, пышная, цветастая, открывавшая аппетитные коленки и стройные депилированные ножки в тонких капроновых чулках! И талия откуда-то взялась, и руки... и шея лебединая... И почему раньше всего этого не было видно? Арррррррггггг кхкхккхаа!
