— Пульса нет! — запоздало кричит миссис Симпсон. Скалли кивает и резко давит старику на грудную клетку, начиная массаж сердца.
— Санитар, срочно большой шприц, семьдесят пять миллиграммов лидокаина и дефибриллятор сюда. Да, и вызовите дежурного врача!
Теперь она давила на грудную клетку старика обеими руками, закусив губу и стараясь соблюдать ритм — удар в секунду.
— Хэл, Хэл, ты слышишь меня? — свободной рукой доктор Симпсон пыталась пошевелить старика за щеки. — Пульса нет. Мы теряем его! — она подняла на Скалли встревоженный взгляд.
— Куда пропал санитар, почему он так долго возится? — прохрипела Скалли.
Тут в кабинет ворвался санитар со шприцем, как со штыком наперевес. Следом за ним вбежал худой востроносый человек в очках с толстой оправой, волоча за собой перепутанные провода какого-то медицинского прибора. Молдер понял, что это, должно быть, сам доктор Грейвз.
— Давайте его сюда, — Скалли прекратила работу и уступила доктору свое место. — Только, боюсь, уже поздно…
* * *
— Боюсь, что смерть Адамса неизбежно отбросит нас на несколько лет назад, — грустно произнес доктор, наблюдая за тем, как два санитара в серых одеждах загружают в микроавтобус носилки, замотанные черной тканью. Сутулые плечи, круглые глаза за стеклами очков и какой-то встревоженный вид придавали доктору Грейвзу, главному врачу больницы «Эксельсис Деи», вид большой нахохлившейся птицы. МолдерУ он показался похожим на старого простуженного грача, — хотя на вид доктору Грейвзу нельзя было дать больше сорока.
— Отбросит назад? — удивленно переспросил Молдер, — Вы что, ведете здесь какие-то исследования?
— Да, конечно, — Грейвз поднял на него взгляд, в котором читалась гордость. — Хэл Адаме был в группе пациентов с болезнью Альц-геймера, которые проходили экспериментальный курс лечения разработанным нами препаратом.
— Но ведь, насколько я знаю, болезнь Альц-геймера считается неизлечимой? — удивился Молдер. Улыбка Грейвза стала еще шире. Казалось, что это не он только что так переживал из-за смерти пациента.
— Дело в том, что нам удалось разработать абсолютно новый препарат, который внушает некоторые надежды. Это уникальное вещество является гормональным стимулятором, вызывающим резкое увеличение количества поступающего в мозг ацетилхлорида.
— И что, это действительно имело эффект?
— Еще какой! Пациенты нашей группы стали выздоравливать. Нет, я не рискнул бы пока называть их в полном смысле слова здоровыми людьми, но определенный прогресс налицо. Они стали соображать, что к чему, у них улучшилась память и исчезли многие второстепенные симптомы болезни…
— В смысле — вы добились частичного восстановления интеллекта?
Доктор Грейвз посмотрел на Моддера чуть внимательнее.
— Вы представляете себе, что такое болезнь Альцгеймера? Так вот, когда эти люди поступили в нашу больницу, они не были в состоянии связать двух слов. А сейчас они выглядят почти как здоровые люди. Да, конечно, я понимаю, что эффект вполне может оказаться временным, — но ведь он есть! В конце концов, в большинстве своем это глубокие старики и скоро они все равно умрут. Но, по крайней мере, теперь мы можем подарить им еще несколько лет полноценной разумной жизни! Несколько лет жизни для каждого — вы понимаете, что это тоже огромное достижение?
Задние створки микроавтобуса захлопнулись, оба серых санитара забрались в машину через боковую дверь, мотор взревел. Моллеру и Грейв-зу пришлось чуть посторониться, когда водитель дал задний ход, чтобы развернуться и выехать на центральную аллею. Микроавтобус пронзительно пискнул, чуть было не наехал задним колесом на клумбу с пожухлыми астрами и, обдав стоящих на аллее клубом сизого дыма, выехал за ворота. Переведя взгляд с машины обратно на больничное крыльцо, Молдер обнаружил, что провожать мистера Хэла Адамса в последний путь вышли не только они с главврачом. На верхней ступеньке крыльца, около вазона с длинной засохшей плетью какого-то вьющегося растения, стояла мисс Мишель Чартере. Поймав взгляд Молдера, она сделала непроницаемое лицо, развернулась и скрылась за дверью парадного входа.
