К этому ряду принадлежит и роман «Европолис», вышедший в 1933 году, в котором как бы сконцентрировался весь многообразный опыт жизни человека пытливого, наблюдательного, причастного ко всем животрепещущим проблемам своего времени и не боящегося открыто выразить к ним свое отношение. Когда писателя однажды спросили: «Что такое «Европолис»?» — он ответил: «Это жизнь портового города. Это роман, действие которого развертывается в Сулине, где я был долгое время комендантом порта». Но все-таки почему Европолисом, европейским городом, назван роман, а вместе с ним и Сулина, совсем небольшой городок в самом устье Сулинского гирла Дуная? Сулина был совершенно особым городом в составе Румынского королевства. Здесь была резиденция Европейской дунайской комиссии, которая не подчинялась румынским властям и составляла как бы государство в государстве. Благодаря этой Комиссии Сулина получила статус порто-франко, то есть свободного от пошлины порта, через который западноевропейские страны вывозили румынский хлеб.
Европейская дунайская комиссия была создана в 1856 году. Парижский трактат, подписанный «во имя бога всемогущего» после Крымской войны и породивший эту Комиссию, вменял ей в обязанности сделать Сулинское гирло Дуная судоходным и определял ее существование в два года. Однако спустя пятнадцать лет Лондонской конвенцией 1871 года существование Комиссии пролонгируется еще на двенадцать лет. В 1881 году, «дабы обеспечить навсегда за личным составом и за собственностью и сооружениями Европейской комиссии право нейтралитета»[2], она получает свой собственный флаг, чем признается ее суверенность. Вместе с тем расширяется и район ее действия от устья до Брэилы. Таким образом, различные трактаты, конвенции и договора, которые были подписаны Великобританией, Францией, Германией, Италией, царской Россией и Турцией, поддерживали существование этой Комиссии до 1948 года, ибо «всемогущий бог», во имя которого она была создана, был капитал, интересы торговли, эксплуатации национальных богатств румынского народа. Именно интересы международного капитала превратили Сулину в центр торговли зерном, в пристанище крупных и мелких авантюристов, в город, лишенный собственной промышленности и сельского хозяйства, где жизнь подчинена только власти денег, в город без всякого национального облика, в Европолис.
Вместе с тем в романе Жана Барта все время ощущается призрак Америки. Он продолжает развенчивать миф о богатой, счастливой стране, где нищие эмигранты в мгновение ока превращаются в миллионеров. С конца XIX века в Европе появляется нечто вроде «антиамериканской» литературы. Это «Очерки об Америке» Генрика Сенкевича, повесть Владимира Короленко «Без языка», «Город Желтого Дьявола» Максима Горького, поэма Марин Конопницкой «Пан Бальцер в Бразилии» и многие другие. Среди них и рассказ Мопассана «Мой дядя Жюль». Мопассан наряду с Толстым, Золя и Доде был любимым писателем Жана Барта и, возможно, натолкнул его на мысль о развитии сюжета, намеченного в этом рассказе: возвращение из Америки «богатого» родственника.
Массовая эмиграция в «землю обетованную», где стоит только нагнуться, чтобы подобрать доллар или золото в натуральном виде, породила и «обратный миф»: уж если кто возвращается из Америки, тот непременно богач. Никола Марулис, один из главных героев романа Жана Барта, который вовсе не по своей воле оказался в Южной Америке, а отбывал наказание на французской каторге в Гвиане, естественно, не мог вернуться на родину богачом. Но богатство не грозило и тем, кто ехал туда добровольно и нанимался на работу. «Грустно думать, что восемь недель я проводил железную дорогу для этой непотребной страны. Флибустьерствовал по двенадцать часов в сутки тяжелой киркой и лопатой, вырубая роскошный пейзаж, который был помехой для намеченной линии. Мы работали в болотах, которые издавали такой аромат, как будто лопнула газовая труба… Вечерами разводили костры, чтобы отвадить москитов, и сидели в густом дыму, а часовые ходили с винтовками. Рабочих было двести человек — по большей части итальянцы, негры, испанцы и шведы… Большинство умирало, не протянув и шести месяцев». Это не описание каторжных работ, а «нормальный» труд большинства эмигрантов, как показывает его О. Генри, автор «Королей и капусты», американский писатель, вовсе не склонный к трагическому восприятию жизни.
