Света солнечного нет без зренья,
а без рождества нет и веселья!
Славил рождество я в Вифлееме,
славил на святой горе Афонской,
славил в Киеве первопрестольном.
Только наш сегодняшний сочельник
самый и радушный и веселый.
Пламя пышет здесь теплей и ярче,
пред огнем разостлана солома,
перекрещены в огне поленья,
выстрелы гремят, шипит жаркое,
хоровод поет, рокочут гусли,
и с внучатами и деды пляшут,
все в веселье стали однолетки,
а всего приятней то, что с каждым
надо выпить за его здоровье!
Молодой сынок, владыка славный,
мир весь веселится этой ночью,
душу каплями я сам наполнил,
старая, она над чашей пляшет,
словно над ракией пламень бледный.
Кости старые веселье будит,
им напомнив молодые годы.
Я прошел сквозь решето и сито,
испытал весь этот свет злосчастный,
чашу всех его отрав я выпил,
и познал до дна я горечь жизни.
Все, что может быть, все, что бывает,
я изведал, и мне все знакомо.
Ко всему, что жизнь пошлет, готов я.
Ведь все зло, что тяготит под небом,
на земле удел для человека.
Молод ты, неискушен, владыка!
Капли первые из чаши яда
пить всего трудней, тяжка их горечь.
Если б знал ты, что с тобою будет!
Этот мир тиран и для тирана,
что же для души он благородной!
Мир составлен весь из адских распрей,
в нем душа воюет вечно с телом,
в нем воюет море с берегами,
в нем с теплом воюет вечно холод,
в нем воюет ветер буйный с ветром,
в нем воюет дикий зверь со зверем,
в нем один народ с другим воюет,
человек воюет с человеком,
в нем воюют вечно дни с ночами,
в нем воюют духи с небесами.
Тело стонет под душевной силой,
и душа трепещет зыбко в теле,
стонет море под небесной силой,
небеса трепещут зыбко в море,
и волна волну, поправши, гонит,
обе разбиваются о берег.
В мире нет счастливых, нет довольных,
нет миролюбивых, нет спокойных.
Человек поносит человека:
в зеркало глядится обезьяна!
