Европейская поэзия XIX века - страница 12

Шрифт

Интервал

ГЕТЕ[3]

Перевод В. Топорова

Да! Пусть порой тоска берет

От пухлых книг чинуши,

Но гений Гете не умрет

И западет нам в души.

Он гений был! Он был пророк!

Совет младому другу:

Не зарься на его шлафрок,

Примерь его кольчугу!

СВЕТ И ТЕНИ

Перевод И. Грицковой

Ты сердцем беспечна,

Хоть с виду кротка.

Люблю тебя вечно,

А жизнь коротка.

Ты словом остудишь,

А взглядом сожжешь.

Тебя не осудишь,

Хоть веры на грош.

И страсть не стихает.

В глазах ты одна.

Душа полыхает.

Строка холодна.

* * *

«Всеведущ человек…»

Перевод И. Грицковой

Всеведущ человек. Король, венец творенья,

Он знает все, не зная ничего.

Ему подвластно только отраженье,

Но непонятны суть и естество.

Он тщетно жизнь свою постичь стремится.

Блуждает, кружит, мечется впотьмах.

Бедняк-король! Колеблются границы.

Корона есть. Нет скипетра в руках.

Он взаперти, он в строгости затвора.

А если чувство в нем заговорит —

Оно раскрепостит, взметнет его; но скоро

Он вновь себя к цепям приговорит.

Безропотно свои погасит страсти,

Свою любовь сотрет, сведет на нет.

Он от рожденья самого во власти

Обычных слов: страх, долг, закон, запрет.

ПРЕВРАЩЕНИЯ

Перевод И. Грицковой

Как ты жестока,

Ночь, и долга.

Сотнями красок

Пестрели луга.

Нынче повсюду

Одна чернота.

Вытерты краски,

Смыты цвета.

Мир застилает

Каверзный мрак.

Дом свой родимый

Не сыщешь никак.

Но где стоял он,

Там и стоит.

Раннее солнце

Его осветит.

Рьяно растопит

Черную тень.

Как милосерден

Радостный день!

Только однажды

Перед тобой

Вновь не забрезжит

Свод голубой.

И не избудешь

Ввек темноты,

Если угаснешь,

Кончишься ты.

СЕРЕНАДА

Перевод И. Грицковой

Трили! Блим! Хожу, пою.

Ну, послушай песнь мою.

Ты не знаешь снисхожденья,

Все глумишься надо мной.

Я похож на привиденье

В этот поздний час ночной.

И вконец наверняка

Изведет меня тоска.

Напеваю вновь и вновь,

И все время про любовь.

Холод, ветер завывает,

Переулок темный спит,

Но любовь не остывает,

Жаром кровь моя кипит.

Я витаю в облаках

С верной цитрою в руках.

Напеваю вновь и вновь,

И все время про любовь.

От тебя вдали смелею

И к признанию готов.

Повстречаемся — сомлею,

Не могу связать двух слов.

То и дело маета.

Знать, любовь не так проста.

Напеваю вновь и вновь,

И все время про любовь.

В цитре все мое спасенье,

Под нее нельзя не петь.

И любое невезенье

Легче с ней перетерпеть.

То, что вымолвить невмочь,

Я спою сегодня в ночь.

Напеваю вновь и вновь,

И все время про любовь.

Стань, красотка, подобрее,

Прочь беднягу не гони.

Отвори окно скорее,

Сердце настежь распахни!

Чтобы не было в помине

Ни упрямства, ни гордыни,

Иль замучишь до конца

Неприступностью певца.

Невезучий я, несчастный,

Подчинись любви всевластной,

О пощаде не молю.

Хоть сживи меня со света,

Я снести готов и это,

Потому что я — люблю,

Ну и вот…

Напеваю вновь и вновь,

Все же сладостна любовь!

НИКОЛАУС ЛЕНАУ

Перевод В. Левина

Николаус Ленау (1802–1850). — Крупнейший австрийский поэт XIX века. Подлинное имя — Франц Нимбш Эдлер фон Штреленау. Родился в обедневшей прусской офицерской семье, поселившейся в Венгрии. В детстве на поэта огромное влияние оказала природа Венгрии, им впоследствии многократно воспетая. Окончил гимназию в Пеште. Изучал в Вене философию, право, медицину. Здесь поэт сближается с Грильпарцером и Грюном, композиторами И. Штраусом (отцом) и Лайнером. Враждебное отношение к режиму Меттерниха побудило молодого поэта уехать в Соединенные Штаты Америки, но, не найдя там истинной демократии, он, разочарованный, через год возвращается в Европу.

Первый поэтический сборник Ленау был издан в 1832 году. Для его поэзии характерна любовь к пейзажу, тяга к пустынным степям, осенним картинам, интерес к обездоленным народам; его стихи о венгерских цыганах и американских индейцах — не только дань романтической традиции. Ленау горячо сочувствовал польской революции 1830 года. Перу Ленау принадлежит эпическая драма «Фауст» (русский перевод А. Луначарского, 1904); дух сомнения приводит Фауста к самоубийству.

ПЕЧАЛЬ НЕБЕС

На лике неба хмурой, темной тучей

Блуждает мысль, минувшей бури след.

Под резким ветром бьется лист летучий,

Как сумасшедший, впавший в буйный бред.

Рыдает гром глухими голосами,

Чуть вспыхнув, меркнет бледный свет зарниц,

Порой в очах, наполненных слезами,