Каждое слово написанной им клятвы волнует, западает в сердце…И корабли скрылись в кромешной тьме. Обстановка в эту студеную ночь сложилась весьма круто. У Южной Озерейки — месте высадки основных сил — в результате упорного сопротивления врага плацдарм захватить не удалось. Но в это время в рыбацкий поселок Станичка на западном берегу Цемесской бухты высаживался отряд Куникова. Удар его был ошеломляющим. Во вражеском стане началась паника, переполох. Так продолжалось очень недолго. Враг опомнился. С каждой минутой сопротивление гитлеровцев росло, огонь усиливался. Но теперь уже поздно…
В многотомной «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза» о немеркнущих днях семимесячной обороны Малой земли, начавшихся той памятной ночью броском отряда Куникова, сказано:
Много героев Малой земли пали смертью храбрых, защищая плацдарм у Новороссийска… На смену погибшим приходили другие мужественные люди, чтобы отстоять завоеванный дорогой ценой клочок родной земли.
Погиб и прославленный командир десантников майор Цезарь Львович Куников. Тяжело раненного, его вывезли на Большую землю, но спасти уже не смогли. Советское правительство посмертно присвоило ему звание Героя Советского Союза. Поселок Станичка — место, где сражались герои-десантники, по просьбе жителей ныне назван в его честь Куниковкой…
Что можно добавить к этим строкам из истории войны? А то, например, что и по сей день флагманский корабль десантников Черноморского военного флота России носит имя — «Цезарь Куников».
* * *
Михаил Матусовский поэт
Голос с неба
Командиру роты капитану Владимиру Герцику почти не приходилось вспоминать в первые месяцы войны о том, что он был диктором Всесоюзного радио.
…По-настоящему пришлось вспомнить о своей профессии Владимиру Борисовичу, когда его вызвали в Политуправление фронта. Немолодой полковник обратился к посетителю: «Немецкий знаете?» — «Немного учил в школе». — «На самолетах летали?» — «Ни разу в жизни». — «Ничего, к этому можно привыкнуть. Вы будете воздушным диктором. Знаете, с чем это едят? Будете летать в тыл противника и говорить людям правду о войне. У вас, товарищ Герцик, такой авторитетный голос, что, я думаю, немцы пачками начнут сдаваться в плен». — Тут полковник позволил себе улыбнуться. — «Вопросов больше нет? Тогда у меня все».
Через несколько часов Владимир Борисович был уже на небольшом лесном аэродроме, где в укрытии стояли знаменитые бипланы, прозванные на фронте по-всякому — и «кукурузниками», и «огородниками».
«Воздушный агитатор» был самым обычным У-2, только оборудованным для прямых радиопередач патефонным устройством, микрофоном и мощным динамиком, пристроенным в днище самолета. Маленький, как и его аппарат, коренастый пилот… пробурчал не слишком вежливо: «Ну, мастер художественного слова, усаживайся на листовках. Пассажирского салона предложить не могу»…
…Первый полет, ночью, над линией фронта — такое запоминается на всю жизнь, конечно, если посчастливится вернуться из этого полета…
Вскоре летчик кладет свою кожаную десницу ему на плечо. Теперь начинается привычная работа… Воздушный диктор забывает, что все это происходит в морозном зимнем небе, в расположении войск генерала фон Буша. Он включает микрофон и обращается ко всем немцам, сидящим в траншеях, блиндажах, эскарпах… ко всем рядовым и офицерам, думающим и не научившимся еще пока думать. Впервые ему выпадает случай побеседовать с ними лично, с глазу на глаз. И Герцик старается говорить как можно спокойнее и увереннее, — это должно заставить немцев прислушаться к нему.
Диктор доволен: сегодня он звучит хорошо… Немцы настолько ошарашены этой передачей, что не решаются открыть огонь по «рус-фанер», — так называется у них наш У-2. Оставшиеся под сиденьем последние пачки листовок диктор отправляет за борт, немцам на закуску, и самолет ложится на обратный курс… Наконец самолет вырывается из… пекла и весь в пробоинах идет на посадку…
С тех пор воздушный диктор не один раз летал над валдайскими, новгородскими, демянским лесами, включал свой мощный динамик и откуда-то прямо из-за туч обращался к слушателям, как пророк: «Ахтунг, ахтунг, дойче зольдатен унд официре», и сообщал о положении дел на фронтах, и разъяснял, что лучше всего им сложить оружие, и затем возвращался на аэродром, где его переставали уже ждать, и получал вместе с боевыми пилотами благодарность перед строем.
