Но их голос никем не был услышан и поддержан. «Щекотливый вопрос» на страницах демократической эмигрантской печати не поднимался и не обсуждался.
Была также и попытка группы евреев-эмигрантов затронуть на страницах печати и на собраниях этот вопрос. В начале 20-х годов, в Берлине была создана организация «Отечественное Объединение русских евреев заграницей», выступившая с призывом ко всему еврейству отмежеваться от действий их единоплеменников в России, имея в виду их чрезмерное участие в проведении красного террора, не без основания указывая, что отрицательное отношение населения к евреям – осуществителям красного террора, может распространиться и на всех евреев в стране. – Но их голос не только не был принят во внимание, но вызвал резкое осуждение всего еврейства. И замолк… Хотя, по существу, требования отмежевания были весьма ограничены. Призывалось отмежеваться только от единоплеменников, активно проводящих красный террор, но ничего не говорилось о том переполнении евреями всех учреждений России, которое не могло быть неизвестно призывающим к отмежеванию. Надо полагать, что возражений против монопольного положения евреев в России во всех других областях деятельности, кроме красного террора, у авторов призыва не было. Но и этот, более чем скромный, призыв вызвал взрыв негодования у всех эмигрантов-евреев, каковые считали, что нельзя вообще касаться этого вопроса, а надо его замалчивать, если уже нельзя оправдать или опровергнуть.
В результате всего изложенного, на полных 30 лет над вопросом о превращении евреев в СССР в его правящий класс был опущен непроницаемый занавес и воцарился заговор молчания, нарушить который никто не решался из боязни прослыть «антисемитом», со всеми отсюда вытекающими последствиями.
После второй мировой войны все резко изменилось. «Еврейский вопрос» в СССР появился на страницах мировой печати и русских эмигрантских газет и журналов и о нем стали писать. Примерно то самое, что писалось до 1917 года: о притеснениях, угнетениях, преследованиях еврейской этнической группы в СССР, прибавляя к этому и нечто новое – обвинение правительства и народа СССР в «Культурном геноциде», применяемом к своим гражданам – евреям.
Насколько серьезны и обоснованы эти обвинения, читатель вынесет сам свое суждение после того, как внимательно прочтет все, что написано в настоящем очерке, в котором приведены факты и события, наличие которых не оспаривается и теми, кто выступают, как обвинители. А поэтому здесь, в предисловии, мы не будем заниматься выяснением подлинных причин. возрождения старых, дореволюционных обвинений России в антиеврейской политике.
Причины эти отчетливо видны при внимательном и объективном рассмотрении этого «щекотливого» вопроса. Заключаются они в недовольстве евреев постепенной потерей того привилегированного положения в земле русского народа и созданном им государстве, каковое они имели в течение тридцати лет.
В атмосфере холодной войны обвинения эти приобретают особое значение, выходя за пределы одного государства и получают международный характер, создавая предпосылки для враждебного отношения всего мира к стране и народу, где происходит «культурный геноцид» и разного рода дискриминация по отношению к евреям.
Последние два десятилетия (1947–1967 годы) написано множество книг и статей, посвященных этому вопросу, состоялось бесконечное число митингов протеста против «преследования евреев» в СССР…
За редчайшими исключениями, всегда и везде русский народ и его нынешнее правительство безоговорочно осуждаются за «антисемитизм», как теперь упрощенно называют любое проявление недоверия и отталкивания к отдельному лицу или группе лиц еврейского племени, не считая нужным поискать причины этих настроений и явлений. А между тем, ведь общеизвестно, что ничего на свете не бывает без причины.
Логично бы было ожидать, что, установивши наличие известных настроений и явлений, вызванных этими настроениями, те, кто выступают в роли обвинителей, должны бы были попробовать установить и причины это вызывающие. Однако никто этого не делает. Самая мысль о том, что причину так называемого «антисемитизма», может быть, следовало бы поискать в самих евреях и в их отличии ото всех других народов и племен, была бы квалифицирована как проявление «антисемитизма» самого автора, а поэтому этот «щекотливый» вопрос и остается без ответа.
