Но лучше так, чем обращать жизнь в трагедию. Это ли не глупость? Хотя людям очень важна именно она – Глупость!
Происходит так давно, еще со времен Хирона, Ахилла, Аристафана, Одиссея, Паллады, Юпитера, которых создал я и послал на землю, чтоб хотя бы они объяснили глупцам жизнь. Но все бесполезно.
Ни одно важное дело, ни одно благородное открытие не возникло без помощи ее величества Глупости!
Война! Не философами, не учеными и не просветителями ведется она. Нет!
Она ведется дармоедами, всякими тупыми мужланами, убийцами, ворами, мстителями и прочими идиотами. И замышляется она не на всеобщих собраниях или слетах правителей, а в тупых и алчных мозгах завистливых отбросов, которые шушукаются в тиши своих дворцов. И на это расходуется почти вся казна государства, погибают целые народы, культуры. Не глупость ли это?
И в тоже время правители должны воевать, а не философствовать! Трон – это не место для умника. Правитель – философ не удержится у власти.
Но опять же связано это с глупостью. У любого правителя есть шуты, комедианты и дураки – камердинеры, без которых не могут даже они кушать, и даже не могут прогуливаться без них. Они заменяют им охрану, якобы, они охраняют правителей. Правителям интереснее с ними, чем с мудрецами.
Так было всегда, поверь! Даже мой посланник Иисус своих верных подданных называл "овцами". Но я же знаю, да ты и сам знаешь, что овца – самая тупая скотина.
Знаешь, давно бы я появился перед людьми, но они не поймут этого. Люди слишком глупы. Осмеют меня, закидают камнями, освистают, оплюют, облюют.
Это естественно. Мой Иисус всегда осуждал мудрецов. Знал ведь, что они выведут его на чистую воду. Кричал Иисус на них:
– Горе вам, фарисеи и книжники!!! Горе вам, мудрые! И успел он записать это в Евангелие.
Сам же знаешь, что Иисус призывал своих подданных забыть о жизни при жизни, забыть все мирское, сбросить с себя всю одежду, и ни о чем не думать, кроме самого Иисуса. Даже мне трудно измерить степень такой глупости.
Соломон говорил: ''Да не хвалиться мудрый своей мудростью''.
– Почему? – спросил его Еремия.
– Да потому, что человек вовсе лишен мудрости.
Соломон – возможно единственный посланный мною на землю человек, который кое – как еще понял меня.
Сколько я посылал людей на землю, чтобы человек очнулся, я даже потерял счет.
Через Цицерона:
– Весь мир полон глупцов.
Через Гомера:
– Люди – неразумные дети!
Через Эпикура:
– Лучше прослыть безумцем и болваном, чем хмурым умником.
Но я нарочно сделал людей глупцами, ибо мудрость делает людей робкими, и потому на каждом шагу видишь мудрецов в бедности, в голоде и грязи. К дуракам плывут деньги сами, дураки вечно процветают.
Глупцы бормочут свои молитвы, которых я не слышу. Я не могу их слышать, ибо они сами не понимают, что говорят при молитвах.
Десятки тысяч пророков я наделил талантом, а все они занимаются глупостями. Ушли они все в землю, так и не поняв ничего. Ведь их функция была – образумить, урезонить толпу! А где? Где?!
Посмотри на город, что внизу. Посмотри, посмотри! Город спит, уже ведь полночь! Теперь подойди поближе. Ближе, еще ближе. Я тебе сейчас кое – что покажу.
Мы стояли у обрыва над черной пропастью. Внизу был город, огоньки которого поочередно затухали. Народ собирался спать.
Одним махом Аллах приподнял крыши домов, точно корку слоеного пирога, и обнажил начинку города.
Я так и замер.
Аллах продолжал.
– Мохаммед, вон, взгляни на того шаха. Прежде чем поесть плов, он добавляет туда щепотку своего дерьма, а в шербет, который сам же пьет, добавил он мочу. Во избежания сглаза это все он сделал.
А теперь обернись, и посмотри внимательно на того судью. Готовиться он спать. Вон, гляди-ка, маленький соседский мальчик потирает мазью ему задний проход, и задув горящую свечу, ложиться рядом. Тебе все ясно?
А вон и лучшая красавица города, невестка правителя. Днем она сказочно красива, жеманна, губки бантиком, глазки приоткрыты в очаровательной истоме, меж зуб ее встроен алмаз, который блестит при улыбке. А ночью, как видишь, она храпит как египетский медведь. От ее храпа больше шуму, чем от прибоя на океанских островах. 20 старых рыбаков она смогла бы перехрапеть.
