Скамейка была достаточной, чтобы разместить на ней всю компанию и Меера Елизаровича.
Молодежь смеялась громко, и делали все, для того чтобы разозлить какого-то незнакомого деда. Дед не обращал на них внимание, а потом и вовсе встал и собрался уйти, как вдруг к всеобщей радости встал их заводила.
Он подошел к деду со спины и плюнул ему на шляпу. Меер Елизарович не мог поверить, что его так унизили. Спокойно сняв свой котелок, он выбросил его в урну, стоявшую возле лавки. Затем достал из кармана жилетки золотые часы, поглядел на них и быстрой походкой зашагал в глубь парка.
– Бля, часы золотые!!! – просиял недоносок, плюнувший на деда.
– Намек понял, – сказали еще двое, слезая с лавки.
Девушки пытались уговорить их не делать глупостей, но все же они поспешили догнать деда, пока тот не скрылся из виду. Странное дело, как только они его догоняли, он исчезал, как только теряли из виду – появлялся. Погоня продолжалась около двух минут.
В конце концов, как показалось им, старик был окружен. Он стоял, держа руки в карманах на остатках какой-то беседки.
– Дед, отдавай часы, – грозно сказал обидчик. – Останешься цел. Бля, как от тебя шикарно пахнет! Чем это ты надушился?
Меер Елизарович стоял с каменным лицом, буравя взглядом троицу. Наглой походкой обидчик пошагал в сторону деда. Следом направились двое его друзей.
Вдруг дед полез во внутренний карман, что вызвало у недоносков улыбки.
Они остановились. Но вот бывший разведчик вытащил не то, что они ожидали. Это были не часы, а старый трофейный «маузер». Западня была что надо!
Парни боялись. Дальнейшие события длились две секунды. Старик выстрелил два раза. Первые пули попали не в обидчика, а в его друзей, которые стояли по бокам. Дружки упали на сырую землю, схватившись за развороченные колени.
Старик быстрой походкой почти вплотную подошел к обидчику и выстрелил еще два раза. Он уже действовал открыто, нараспашку. На этот раз друзья обидчика, валялись на земле с простреленными головами. Взглянув в ему глаза, Меер Елизарович, рявкнул:
– На колени, гнида!!!
– Простите – выпалил он, опуская голову.
– Хочется быть добрым, а из-за таких как вы, ничего не получается – выпалил Меер Елизарович.
Паренек остолбенел от страха, и не мог пошевелиться и на колени не встал. Бывший разведчик посмотрел на парня с омерзением, как будто наступил он на что-то мерзкое. Но он продолжал смотреть на него каменным лицом. О жалости не шло и речи, просто из густой от гнева крови старика выкипала ярость. Грянул еще один выстрел. С простреленным животом на землю упало еще одно тело. Меер Елизарович достал футляр и вынул пулю.
Парень был все еще жив.
***
Парень открыл глаза. Уже почти стемнело, шел дождь. Застрявшая у него в позвоночнике пуля, не успела остыть. Он попытался встать, но тело не слушалось, работала только правая рука. Тело жгло ужасной болью. Помимо боли в области живота, жутко болела голова. По типу боли он понял – у него ожог возле виска. Решив потрогать больное место, Сергей (его звали именно так) поднял руки и стал осторожно ощупывать голову.
От осязаемого у парня похолодело в груди, еще сильней забилось сердце.
Возле виска величиной с ладонь была ужасная рана. Была раздроблена правая височная кость. От жалости к себе парень завыл, он рыдать не смог, боли еще больше причиняли ему рыдание. Дождь смывал с лица слезы и растворял их в грязной луже. Рядом валялись, тела его лучших друзей. Он понял, что находится в совершенно безлюдном месте.
«Так спокойно, возьми себя в руки», попытался он успокоить себя. «Как так получилось, как я тут оказался?»
Но до самой смерти он так и не смог догадаться, что их заманил сам дед, и те самые золотые часы были приманкой. Не все то пуля, что в голове.
Меер сидел в госпитале со своим лучшим другом. Уже прошло 3 недели после того, как закончилась война, и неделя, после того как, попал их отряд в засаду на остатки фашистских войск. Перед ними стояла задача остановить военного преступника, бежавшего с остатками своих солдат из Европы.
Они задачу выполнили, но ценой многих друзей Меера. И вот сидел он возле койки своего друга. В результате перестрелки он был ранен в ногу. Только через три дня вернулся их отряд, и время на то чтобы обработать ранения просто не было. В результате, его друг Манахим потерял ногу, но гангрена продолжала точить его тело.
