Прослеживая корни сионистской утопии в потемнении и искривлении исконного народного религиозно-эсхатологического идеала в умах периферии, мы до сих пор не коснулись эмпирических форм ее реально-политического проявления в союзе и под эгидой британской колониально-мировой экспансии. Здесь мы являемся свидетелями уродливейшего искажения не совсем почтенного образца — пресловутого европейско-американского принципа самоопределения народов и политической организации государств на основе преобладания численно-превосходной нации, возведенного в принцип, при поверхностном и мнимом обеспечении прав так называемых меньшинств, практически уничтожаемом столь же торжественно провозглашаемым началом невмешательства во внутренние дела.
Англо-сионистская затея является настоящим reductio ad absurdum самоопределенческого принципа, но именно поэтому она не лишена большой поучительности, показывая истинную подоплеку и истинную ценность подчеркивания большинственно-народностного начала со стороны, крупных держав-победительниц, например, в средней Европе и в особенности на окраинах России. Здесь мы видим лицемерное использование в интересах великих держав численного преобладания на малых, произвольно ограниченных территориях совершенно незначительных в смысле численности, исторического опыта и способности к обеспечению истинно самостоятельного политического и культурного бытия этнических особей. Там же, в «Палестине», мы имеем перед собою факт угрозы коренному населению страны конечным, откровенным и бесстыдным насилием, не имеющим возможности прятаться за фактом даже такой культурно-исторической и нравственной ценности, как численное превосходство покровительствуемого этнического большинства. Как тщательно ни подсчитывают сионисты прилив в страну еврейских поселенцев, не менее тщательно скрывая огромный процент выбывающих обратно в «диаспору», они тем не менее вряд ли могут представить пропорцию еврейского населения к основной арабской этнографической стихии в более благоприятном для себя виде, чем около ста тысяч евреев (включая всех недавних пришельцев) на не менее полумиллиона арабов, насчитывающих за собою тринадцать веков почти непрерывного владения и культурного освоения страны, удержанного в многочисленных и кровопролитных войнах со многими народами. И так велико ослепление национального самообожания в нашей периферийной среде, что факт явно и перед лицом всего мира подготовляемого насильственного подчинения несомненного этнического и вероисповедного большинства целой страны немногочисленной кучке разнокультурных пришельцев, осуществляемого в орбите мировой экспансии сильнейшей колониальной державы, не вызывает никакого смущения в умах и совести этой среды, все еще мнящей себя избранным сосудом, сохраняющим во всей первобытной крепости и чистоте драгоценную влагу органического неприятия насилия и неправды.
Политически-территориальная сторона сионистского лжеидеала подводит нас вплотную к проблеме отношения к этому явлению со стороны будущей, воскресшей к новой жизни и очистившейся от коммунистической скверны, уповательно евразийской России. Л.П. Карсавин совершенно напрасно, по нашему мнению, ограничивает область возможности возникновения такой проблемы только тем случаем, «если бы в Палестине создался живой и органический центр всего рассеянного по миру еврейства», откладывая этим ближайшее всмотрение в сущность этой современной формы еврейско-периферийного самообожания, поистине ad calendas graecas. Кто еще так хорошо и полно, как мы, присутствовавшие при небывалом по бурности и разрушительности разливе столь многочисленных и соблазнительных утопий, испытавшие на живом и непосредственном опыте их многообразно-зловредные последствия, может понять, что непосредственно, практически зловредна именно такая утопия, которая, будучи реально неосуществима и идейно мертва, для своего призрачного существования обязательно должна вампирически питаться какими-то живыми и здоровыми соками.
Религиозное еврейство разделяет хилиастический идеал грядущего в конце времен обновления и преображения жизни, при котором имеет испепелиться и истлеть мгновенно всякая осязаемая плоть, в том числе и плоть национальногосударственных и даже культурно-религиозных объединений людей, чтобы воскреснуть к вечно-нетленному существованию в грядущем бессмертии. Это возвышенное упование в сверхземной области своего горнего обитания не может столкнуться с правами земного отечества человека требовать с его стороны жертв, усилий и подвигов во имя свое, как ценности более относительного и подчиненного характера, но среди прочих земных ценностей и благ не знающей себе соперника. Сионизм подменяет возвышенную мечту о грядущем граде, очами земной плоти невидимом, грубым и плотски-соблазнительным лжеидеалом материального овладения Св. Землей. Тем самым он помещает обездушенные и обмирщенные, до неузнаваемости обезображенные остатки исконных религиозно-мистических верований в область ценностей земных и относительных, но в извращенном и обезбоженном сознании сиониста занявших место вытравленных и умерщвленных истинных и вечных первосущностей. В этом виде и в этой сфере неминуемо предстоит трагическая коллизия, вечная и неразрешимая борьба в душе еврея этого рода «идеалов» с требованиями жертв и повинностей со стороны реального града земного — его земного отечества, этого культурно-исторического обиталища его самого и места вечного упокоения костей немалого ряда поколений его предков.
