Лишившись возможности использования современной техники для «обольщения», Евгений не растерялся. С упорством, проявленным уже не раз в жизни, он продолжал начатое дело. Узнав, что Вера неплохо знает французский, Евгений заявил ей о своем горячем желании изучить этот язык с ее помощью, разумеется, за соответствующую плату. Вера, как девушка деловая, на эти условия согласилась. По существовавшей в те времена традиции, платный преподаватель давал уроки ученику у него на квартире. Потому Вера стала регулярно ходить к Евгению домой. Весной 1920 года она совсем переехала в две маленькие комнатки в Токмаковом переулке.
26 ноября 1920 года сыграли свадьбу. На это ушли все «материальные фонды». Но все же молодые сумели устроить себе свадебное путешествие, и довольно экзотическое. На две недели они уехали к Вериной подруге в село Дулепово неподалеку от подмосковной станции Подсолнечная. Отец подруги работал там директором копного завода. Первый снег, прекрасные кони, солнце, играющее в гривах, быстрый бег легких санок навсегда остались в памяти четы Чудаковых.
А в январе 1921 года в ВСНХ был утвержден составленный Чудаковым проект преобразования НАЛ в НАМИ — Научный автомоторный институт. По замыслу автора проекта институт должен был стать головной научной организацией республики по исследованию автомобилей и моторов. «Амурные обстоятельства» не помешали Чудакову составить проект с чрезвычайной тщательностью. В нем оказались предусмотренными не только лаборатории, конструкторское бюро и гараж с автомобилями, но и обширный автомобильный музей, издательство для печатания технико-пропагандистских материалов по автомобилизму, столовая для сотрудников.
Итак, начало двадцатых годов внесло два крупных изменения в жизнь Евгения Чудакова. Он стал заместителем Директора одного из первых в стране научно-исследовательских институтов и мужем самой интересной из всех когда-либо встреченных им девушек.
1921 год стал знаменательным в истории страны. Советская власть доказала всему миру свою жизнеснособность. Войска Антанты были вынуждены убраться восвояси. Гражданская война закончилась разгромом белогвардейцев. Но последствия двух войн обернулись страшной разрухой, поразившей все отрасли хозяйства, охватившей все сферы жизни.
В 1920 году объем промышленной продукции России сократился по сравнению с 1913 годом в семь раз, выплавка чугуна — в тридцать пять раз, стали — в двадцать один раз. Более чем в три раза снизился грузооборот железных дорог — основного вида транспорта для дальних перевозок. Почти 70 процентов паровозов к началу двадцать первого года стояли в ремонтных депо негодные для эксплуатации.
Текстильные фабрики страны дали в 1921 году в двадцать три раза меньше тканей, чем в 1913-м. К тому же резко сократилось производство топлива и промышленного сырья. Неурожай в ряде губерний России, падение производительности крестьянских хозяйств привели к нехватке продовольствия. По сравнению с зимами 1917–1918 годов, экономическое положение страны зимой 1920/21 года было еще более суровым. Недаром последнюю часть своей трилогии «Хождение по мукам», действие которой относится к этому времени, Алексей Толстой назвал «Хмурое утро».
Но работа по становлению советской науки, по подготовке кадров квалифицированных инженеров и техников не прекращалась ни на месяц, хотя трудности, переживаемые страной, в полной мере легли на плечи и преподавателей высших учебных заведений и ученых-исследователей.
Жизнь Евгения и Веры в двухкомнатной квартирке старого двухэтажного деревянного дома в Токмаковой переулке устроилась не лучшим образом. Одну из комнат закрыли с наступлением холодов, так как топить ее было нечем. Другую, меньшую, отапливали с помощью легендарной «буржуйки», пожалованной Вере теткой в качестве свадебного подарка. Основу меню составляла «пша» — пшено, из которого Вера научилась делать до десятка блюд — каши, супы, лепешки. Хлеба было мало, хотя Евгений получал пайки из двух организаций — НАМИ и КОМПАСа. По обоюдному согласию часть этого хлеба все-таки меняли на молоко, чтобы «научно разнообразить рацион».
