— Не похоже. — Взгляд Сандора сфокусировался на запястье Софи. Она прикрыла рану рукой, но он все еще настаивал, — Я забираю Мисс Фостер с собой.
— Нет, — сказала ему Софи, радуясь, что ее голос не дрожал.
Все ее инстинкты говорили ей бежать — бежать — все дальше и дальше.
Но она не могла проигнорировать то, что увидела в разуме Бранта.
Его воспоминание о смерти Джоли было отвратительным и ужасающим. Но также было ясно… это был не переболтанный или разрушенный разум, как сломанные воспоминания, которые она видела.
Там должно было что-то остаться от сознания Бранта.
— Я могу помочь тебе, — сказала она Бранту, отмахиваясь от Сандора, когда делала осторожный шаг ближе. — Я могу вылечить тебя.
— Вылечить меня? — спросил он, когда Грэйди ахнул.
Тени, казалось, заползли глубже в шрамы Бранта, когда он открыл лицо и спросил:
— Что ты имеешь в виду под вылечить меня?
— Вылечить твой разум, — тихо сказала Софи. — Сделать тебе лучше.
— Лучше, — повторил Брант. — Как излечение сделает мне лучше?
— Ты снова сможешь ясно мыслить, — влез Грэйди. — Вернуться к нормальной…
— Нормальной? — прокричал Брант. — Так нормально!
Он швырнул мешочек с Индиарахисом в Грэйди, и тот обрызгал его щеку.
— Брант, пожалуйста, — сказал Грэйди, когда липкая субстанция стекла с его лица. — Если бы ты просто выслушал.
— Нет… ты послушай. Ничто никогда не будет нормально, потому что ничто никогда не вернет ее!
Грэйди закрыл глаза, и его голос был невозможно печален, когда он произнес:
— Я знаю, ты скучаешь по ней. Я тоже.
— Нет, не скучаешь. Если бы скучал, то сломался, как я. Тогда бы ты знал, что без нее ничего нет. Ничего… — Голос Бранта надломился, и он спрятал лицо в руках. — Выметайтесь.
— Брант, пожалуйста…
— Я СКАЗАЛ ВОН!
Слова были так остры, что Софи практически могла почувствовать, как они укололи ее кожу.
Но это было не так страшно, как доносившейся шепот Бранта, пока Сандор тащил ее и Грэйди к двери.
— Я не хочу исцеляться. Никогда-никогда-никогда-никогда.
Софи не чувствовала, как Грэйди взял ее за руку, или как теплый свет уносит их прочь.
Она не чувствовала боли в запястье… хотя была уверена, что боль придет, когда она вернется домой.
Все, что она чувствовала, это когти страха и сомнения, бушующие в ней, крутящие, разрывающие и кромсающие ее решения.
Раз Брант не хотел быть излеченным, то, возможно, и Прентис не хотел.
План — Прентис, сказала Софи сама себе, чувствуя, что произносит это уже в сотый раз, когда доставала свой журнал памяти из укрытия в нижнем ящике стола.
Олден дал ей бирюзовую книгу с серебром мунларком на обложке после того, как она случайно разлила в бутылку квинтэссенцию — очень опасный пятый элемент, который мог быть взят только у одной из пяти ненанесенных на карту звезд — и это показало правду о ее прошлом. Она была создана как часть Проекта Мунларк, секретного генетического эксперимента Черного Лебедя, и после того, как она родилась, они скрыли секретные данные в ее мозге. Воспоминания повторно проявлялись только с правильным спусковым механизмом, таким образом, она записывала свои сны в журнал памяти, наряду с любыми подсказками, которые могли привести ее к похитителям и любым воспоминаниям, которые она возвращала себе, когда прощупывала свой разум.
Софи перелистнула на страницу с записью о Прентисе, ее липкие пальцы придерживали бумагу, когда она изучала искривленные, сцены кошмара, который записала. Исследование его разума былой одно из самых ужасающих вещей, которые когда-либо испытывала Софи, и она не могла предположить, что Прентис захочет жить так всегда.
Но он не знает того, что ему придется осознавать, напомнила она себе.
Много изменилось, с тез пор как разум Прентиса был сломан.
Прошли годы… больше десятилетия. Его сын, Уайли, вырос без него. А его жена…
Софи не знала всех подробностей… только то, что что-то пошло не так, как надо, в то время как Сира перемещалась в световом прыжке, и это закончилось тем, что она исчезла.
И Прентис понятия не имел об этом. Он проснется, ожидая, что его жена и сын ждут его. Вместо этого он узнает, что его жена погибла, а сын был усыновлен и воспитан старым другом семьи.
