— Мне правда больше не придется посещать занятия по обнаружению способностей? — спросила Биана, прыгая туда сюда, в процессе мигая как вспышка света. — Стина с ума сойдет! Она никогда этого не признает, но я знаю, тайно она надеялась, что будет Ванишером. Что ж, сомневаюсь, что она вообще получит способность.
— Ну-ка, ну-ка, прекрати, — предупредила ее Делла. — У тебя есть все права гордиться своей способностью… особенно потому, что она проявилась в таком юном возрасте. Но я не позволю тебе осуждать других.
Делла ждала, пока Биана не пробормотала извинения.
Софи стали очень интересны ее ботинки. Она точно была согласна с осуждением людей, но… Стина выиграла приз за Самую Ужасную Девочку в Ложносвете… когда-либо существовавшую. Она вела себя так, словно была лучше всех, хотя ее собственный отец не имел никакой способности. И Софи слышала кучу слухов о том, как папа Стины выполнял всякие нечистые дела, чтобы проложить свой путь к Дворянству, несмотря на то, что был Бездарным, хотя Софи понятия не имела, сколько из этого было правдой. Все, что она знала, это то, что Хексы были ужасны, и ей хотелось, чтобы они убрались куда подальше. Особенно с тех пор, как они еще пытались убедить Совет, что их семья единственная, кто может ухаживать за Силвени.
— Что? — спросил Киф, как только Софи вздохнула.
Она покачала головой и выдавила улыбку, притворяясь, что слушает, как Биана говорит об исчезновении. Но… если бы родители Стины узнали, что мятежники пробрались в Святилище, они могли бы использовать это, чтобы убедить Совет передать им заботу о Силвени. И если это произойдет, то тогда…
— Слышала что-нибудь, что я только что сказала? — спросила Биана, толкая руку Софи.
— На самом деле нет, — призналась она.
Биана вздохнула.
— Плохо! Я сказала, что нам всем надо пойти играть в базовый квест! У меня наконец-то есть способность, и она даже лучше, чем у Софи!
— Я этого не знаю, — прервал Киф.
Софи локтем толкнула его, прежде чем он смог закончить.
Благодаря куче недоразумений, ее дружба с Бианой порой была немного шаткой, но все-таки они были в подходящем положении.
Кроме того, у нее не было времени для игр.
— Мне нужно поговорить с тобой, — сказала она Олдену, отходя от своих друзей.
Олден ничуть не удивился.
— Почему бы нам не пройти в мой кабинет? Мне тоже нужно кое-что тебе сказать… наедине, — добавил он, когда повернулся Киф, чтобы присоединиться к ним.
Киф не докучал спором. Но он стрельнул взглядом в Софи, словно, чтобы сказать «Позже ты мне все расскажешь», когда она последовала за Олденом вниз по кристальному коридору.
Над их головами цветными струйками били фонтаны, а они проходили комнату за комнатой, заставленную вычурной мебелью и мерцающими люстрами перед тем, как, наконец, остановились у слишком знакомого круглого кабинета, половина которого представляла собой аквариум от пола до потолка, а другая половина была сделана из окон, выходящих на зеркальное озеро.
Софи погрузилась в такое же мягкое кресло, в котором она сидела, когда Олден объяснял, что ей придется забыть свою человеческую семью, и что она никогда не увидит их вновь. Софи пыталась сказать себе, что новостей хуже быть не может. Но было трудно поверить в это, когда она замечала глубокую складку на обычно гладком лбу Олдена.
— Вижу, ты расстроена, — сказал Олден спустя секунду. — Что ж, я первым расскажу тебе свои новости. Советник Кенрик приходил увидеться со мной сегодня, чтобы сказать, что Совет наконец принял решение относительно восстановления разума.
Осторожный тон в его голосе заставил сердце Софи сжаться.
— Они не собираются разрешать мне вылечить Прентиса, верно?
— Вообще-то, на этот счет они еще ничего не решили.
Он откашлялся и встал у закругленного окна, смотря на медленно заходящее солнце.
— Тогда что не так? — спросила Софи, сжимая подлокотники кресла, готовясь к плохому.
— К счастью, ничего. Но это зависит от тебя, — он повернулся к ней лицом, его выражение невозможно было прочесть. — Решение может оказать сюрпризом… для меня это точно была неожиданность. И я должен предупредить тебя, что это был приказ, а не просьба.
