– Эйден! – раздалось за моей спиной.
От его голоса все еще было больно.
– Эйден! – Я понял, что он вышел из машины. Он повторял мое имя, когда я прорвался через деревья и попал в первую же песчаную ловушку. Я подумал, что если бежать напрямик, то я окажусь на холме быстрее его, но ловушка меня задержала. Выбираясь, я снова услышал его голос. Он тоже выбежал на поле и далеко обошел песок, отрезая мне возможность броситься напрямик через фервей[8]. Он был одет как обычно – в черные брюки и застегнутую до горла рубашку со стоячим белым воротником. Он вперевалку шел за мной, двигаясь неуклюже, но так быстро, что я изумился. Когда я выбрался из песчаной ловушки, он оказался совсем близко. Раскрасневшись и тяжело дыша, он снова закричал:
– Эйден! Мне надо с тобой поговорить! Остановись, пожалуйста!
Я бросился вправо, к другому ряду деревьев, и побежал изо всех сил вверх по склону. По траве я смог увеличить расстояние между нами, но он нагонял меня. У самой вершины я бросился в гущу деревьев, обрамлявших быструю речку, текущую по холму, нырявшую под мост и впадавшую в залив. На поле для гольфа речка сужалась и расширялась только ближе к улице и мосту. Я прыгнул на склон и побежал очертя голову, ломая тощие деревца и ветки, чтобы не сорваться в воду. Оказавшись внизу, я оглянулся. Отец Грег появился на вершине, где я стоял несколько секунд назад. Он остановился, опустился на колени и несколько секунд пытался отдышаться.
– Эйден, – прорычал он. Больше он ничего не смог добавить и начал спускаться.
Я, спотыкаясь, подобрался к большому дереву, упавшему через реку – корни торчали в разные стороны. Вывернутая земля у основания была темнее, чем почва вокруг. Ухватившись за корень, я одним прыжком вскочил на ствол. Отец Грег с треском ломился через кусты над моей головой, и, когда я медленно пошел по стволу, я услышал, как он упал. Он застонал, ударившись о землю, покатился, врезался спиной в дерево и поэтому не упал в реку. Я замер, стоя на стволе. Густой запах влажной земли и плеск быстрой, бурной реки заглушали тишину, пока я ждал, когда он двинется. Он сел, вытер лицо и отряхнулся. Лицо у него было исцарапано; попытавшись встать, он с криком схватился за бок. Подняться он не смог. Привалившись к дереву, он смотрел на меня, кашляя и постанывая. Я ждал.
– Пожалуйста, Эйден, – сказал он, – пожалуйста, выслушай.
Он едва мог двигаться, но с каждой секундой, казалось, приходил в себя. Он овладел собой и взглянул на меня, держа голову прямо. Не далее чем прошлым летом я видел синяки у себя на плечах – он стискивал меня, пока я подчинялся ему и делал, что он говорил. Я представил, как хватаю толстый сук и луплю его, представил, как забиваю его камнями. Где-то глубоко внутри себя я видел, как наши руки тянутся друг к другу, сцепляются и подтягивают нас ближе – от этого до сих пор теплело на сердце. Эта мысль появилась и умерла. Все, чего я хотел, – меньше бояться и не чувствовать себя таким одиноким и несуществующим. Пусть он и вдохнул в меня какое-то подобие жизни, теперь я ему ничего не должен.
– Мне надо с тобой поговорить, – сказал отец Грег, потирая голову.
– Нет, – отрезал я.
– Послушай себя. Ведь необязательно, чтобы все так было.
– Вы сами все таким сделали.
– Я ожидал от тебя большего, Эйден. – Он покачал головой.
– Пожалуйста, держитесь от меня подальше.
Отец Грег тяжело оперся на локоть и сел прямее. Я снова начал говорить, но он поднял руку:
– Нет. Послушай. Ты меня неправильно понял.
– Я не могу и не буду. Не прикасайтесь ко мне. Не подходите ко мне. Держитесь от меня подальше.
Он закашлялся.
– Ничего больше не случится между мной и тобой. Я этого не хочу. Все кончено, Эйден, все кончено.
– Я не хочу иметь с вами ничего общего.
– Нет, нет. Ничего и не было.
– Что?!
– Это же ничего, не правда ли? Несущественный, незначительный эпизод. Случайность. Все кончилось. Все в прошлом. Будто ничего и не было, Эйден. Это же ничего. – Он откашлялся и с помощью обеих рук сел поудобнее.
Я потерял дар речи.
– Но это было! Было!
– Можно сказать, что нет, это же ничего не значило.
