Этюды в багровых тонах: катастрофы и люди - страница 9

Плиний отложил стило и вновь припал к кубку. Он дрожал. Это давным-давно пережитый страх вновь напомнил о себе. Как же ему было жутко тогда, на дороге, заваленной трупами. Он шел, поддерживая мать, спотыкаясь о чьи-то руки, ноги, наступая на продавленные до позвоночника животы и раздавленные головы. Потом они остановились, потому что дорога упиралась в пропасть, из которой поднимались желтые клубы ядовитых испарений.

Мать взглянула на него страдальческими глазами, и он сказал:

— Мы вернемся в Мизено.

И они пошли назад по той же дороге, устеленной мертвецами. Они не должны были выжить, но боги хранили их. Добравшись до дома, они напились, поели фиников и стали ждать, когда и чем кончится это безумие.

Для них все кончилось хорошо — они уцелели. Через два дня на берегу около Стабий рабы нашли под толстым слоем пепла тело его дяди, Плиния Старшего. Когда с лица дяди сняли кем-то заботливо положенную подушку, Плиний увидел, что глаза дяди открыты…

Об этом он тоже должен написать Тациту. Это — история, а в ней жизнь и смерть всегда шествуют рядом.

Плиний Младший поднял голову и не увидел ничего, кроме равнины с разбросанными тут и там оливковыми рощами. Покинув Мизено, он долго выбирал, где ему поселиться. И наконец добрался сюда… Здесь нет гор. Он не любит горы. Он ненавидит горы! В каждой из них ему чудится призрак Везувия.

Миновали столетия.

В середине XVI века инженер Доменико Фонтана, строивший водопровод от реки Сарно к городу Торре-Аннунциата, случайно наткнулся на руины Помпей. В начале XVIII века австрийский князь Д'Эльбеф начал раскопки Геркуланума, а через десять лет итальянец Микеле Руджиеро обнаружил развалины Стабий. По мере того как продвигались раскопки, которые продолжаются и поныне, все написанное Корнелием Тацитом, Светонием, Стацием, Плинием Младшим об извержении Везувия 24 августа 79 года нашей эры находило подтверждение, становясь источником вдохновения для художников и писателей, пищей для размышления историков и вулканологов.

А что же Везувий? Вулкан напоминал о себе извержениями и выбросами лавы в 203, 472, 512, 685, 982, 993, 1036, 1500, 1631, 1661, 1794, 1822, 1866, 1872, 1906, 1944 годах. И когда он вновь проснется, в точности никто не знает…

Может быть, и впрямь — когда грехи людские снова обратят на человечество гнев Господа? И разверзнутся тогда хляби небесные…

В 1876 году гордый британец лорд Брайс во время экспедиции на Арарат обнаружил на одном из горных уступов большой кусок обработанного дерева. Он полагал, что это — остатки библейского ковчега. Но почему десятки организованных впоследствии экспедиций не смогли обнаружить его? Плохо искали? К сожалению, в 1974 году турецкие власти закрыли доступ в район Арарата… Но к тому времени английский археолог Леонард Вулли уже обнаружил загадочный слой ила толщиной два с половиной метра, разделявший слои, в которых присутствовали остатки жизнедеятельности человека. Французский ученый Мортилье назвал этот слой hiatus, что означает «перерыв». А в 50-е годы благодаря раскопкам в пещере Шанидар в Северном Иране удалось установить и время всемирного потопа — примерно 10 тысяч лет до нашей эры.

Значит — было? Было.

А теперь иди и не греши.

Их были тысячи. Десятки тысяч! Они шли и шли. А прилив набирал силу. И вешки, обозначавшие тропу, гнулись от ветра. Вода поднималась. Она уже по пояс! Дети постарше брали малышей на руки, сажали на плечи… Ничто не могло остановить их на пути к Мон-Сен-Мишелю. Одолев брод и миновав крепостные ворота, они устремлялись к монастырю Ла-Мервей. Там их встречали монахи-бенедиктинцы, одаряя каждого куском хлеба и кружкой воды из источника Святого Обера. Но их было слишком, пугающе много, этих маленьких пилигримов, осенью 1333 года по велению «небесного голоса» устремившихся к границе Бретани и Нормандии, к острову Мон-Сен-Мишель. Ничего подобного мир не видел более ста лет, с 1212 года, со времен «детских» крестовых походов. Поистине это было чудо!

^{>Мон-Сен-Мишель}

Рано утром Стефан погнал стадо на пастбище. Пощипывая траву, козы бойко трусили вдоль дороги. Вот и последние дома деревни Клуа, дальше — поле. Стефан прошагал еще с четверть лье, а потом окриками и хворостиной заставил коз повернуть к берегу Луары. Вот же глупые животные! Ведь там и трава гуще, и вода под боком.