Я отнес книгу в салон и стал сравнивать номера, бывшие в списке, с теми, что были на деньгах, которые прислал мне Сигелла. Я не ошибся. Ограбление банка в Арканзасе — дело рук Сигеллы. А десять тысяч долларов, которые он прислал мне, украденные оттуда, должны были теперь оплатить услуги по делу Миранды.
Я положил банковские билеты обратно в конверт. Здесь было нетрудно истратить эти деньги. Ограбление было совершено в Арканзасе, шесть месяцев тому назад, и я был совершенно спокоен, что здесь их искать никто не будет. Я взял конверт и положил его в один из ящиков комода в моей спальне. Затем мне в голову пришла мысль о Галлате, о котором вы уже знаете. Этот ангел-хранитель Миранды ни о чем не догадывается. Я ясно представлял его себе: высокий мальчик, только что окончивший колледж, у которого мозги не пришли еще в нужную форму. Я подумал, что этот парень немногое сможет сделать, когда Сигелла накроет его. Но мне показалось, что идея сообщить кое-кому из тех, кого я знаю, об этой истории с Галлатом неплоха, и я, возвратившись в салон, звоню Мак-Фи. Я ввел его в курс дела и рассказал, что ожидает этого Галлата; что Сигелла, видимо, пошлет своих людей, чтобы его убрать, не позже, чем завтра вечером. Будет неплохо, если Мак-Фи сумеет оказаться поблизости и примет нужные меры.
После этого разговора я лег спать, потому что от такого напряженного дня очень устал. Засыпая, я видел темные глаза Конни, которые смотрели на меня. Если бы вы только знали, какие красивые у нее глаза!
И по поводу этой крошки мне вдруг пришли в голову кое-какие мысли…
В ДЕЛО ВКЛЮЧАЕТСЯ ГОЯС
Когда я проснулся на следующее утро, светило солнце, и я почувствовал себя в полной форме. Я съел отличный завтрак, запив его шестью чашками кофе, в то же время предаваясь размышлениям, касающимся комбинации Сигеллы.
Можно было держать пари на что угодно, что Сигелла располагает в этой стране огромной организацией, и я не видел и половины ее.
Ту компанию головорезов, которую я видел на Найтсбридж, я и раньше уже встречал в США, за исключением лишь некоторых. Но очевидно, что Сигелла располагал и другими людьми, которых я там не видел, и именно одного из них он пошлет по моим следам. Сигелла ведь достаточно хитер.
Покончив со своим кофе, я принялся за бутылку виски, шевеля при этом мозгами, чтобы придумать план: как же выявить всех членов банды Сигеллы. Я достаточно любопытен и считаю нужным, по возможности, выяснить все, что необходимо.
Я охотно иду на риск, но не люблю бродить в тумане.
Мои размышления прервал телефонный звонок. Звонил Сигелла.
— Ну, Лемми, как ты себя чувствуешь сегодня утром?
Я ответил, что достаточно хорошо, и он спросил, получил ли я посланные мне деньги.
Я ответил утвердительно и добавил, что знаю, как они к нему попали. Он засмеялся.
— По крайней мере, на твоих мозгах не растут грибы, — смеялся он. Потом его голос как бы потух, стал низким и угрожающим, как всегда бывает, когда он хочет сказать что-то серьезное.
— Послушай, малыш, теперь твоя очередь действовать. Мы очень торопимся. Тебе необходимо немедленно включиться в работу. Твоя подружка живет в "Карлтоне". Не пойти ли тебе туда, а? Я хочу, как можно скорее увидеть, как пойдет дело.
— Согласен. Как только покончу со своей бутылкой виски, включаюсь в дело.
— Очень хорошо, Лемми. До скорого.
— Все ясно, друг, но постарайся не делать ничего, чего бы ты не хотел увидеть на фотопленке.
Я повесил трубку и погрузился в размышления, потом стал одеваться. Моя одежда достаточно элегантна, и те рубашки, которые я купил накануне, просто умопомрачительны. Так что когда я был готов для встречи с Мирандой, то выглядел свежим и красивым, как весенний букет.
Я прикончил виски, вышел на улицу и, пройдя по Хеймаркет, вошел в "Карлтон". Там я спросил у дежурного о мисс ван Зелден.
Мне ответили, что ее нет и неизвестно, когда она вернется. Они полагают, что она будет отсутствовать несколько дней.
Это был удар, скверный и неожиданный! Я осведомился, нет ли у мисс ван Зелден горничной или секретаря, так как мне крайне необходимо передать ей кое-что. После длительных расспросов мне предложили зайти в салон. Я сообщил свое имя, сел в кресло и стал ждать.
