— Да, брат, плохие времена, — говорил в баре один парень другому. Всей-то работы у меня осталось на неделю.
— Меня не выгонят, — отвечал другой, — пока кролики плодятся, я сижу крепко.
Мне интересно было находить эту связь между поведением взрослых и детей. Нити переплетались, образуя пестрые узоры, а законченный рисунок был результатом общей работы. Сейчас руки детей работали над моим узором, и меня это радовало.
Салли была старшей из этой пятерки. За ней шли Сьюзэн — десяти лет, Нэлл — восьми, Лила — пяти и, наконец, трехлетний малыш Джим.
Джим не участвовал в наших экспедициях. Он висел на калитке, глядя нам вслед; печенье, которое у меня было всегда для него наготове, помогало ему удерживать слезы.
Салли была тоненькая девочка с выразительным личиком и нежной душой. Она чрезвычайно бурно реагировала на все, что делалось вокруг. Рассказы о жестоком обращении с животными приводили ее в отчаяние, ее возмущение бывало глубже, чем у сестер, радость более острой, грусть и страдание труднее переносимы. На Салли сильно действовала даже погода. Серые, промозглые дни приводили ее в уныние.
— Места себе не найду сегодня, — пожаловалась она мне как-то пасмурным утром.
Когда же светило солнце и пели птицы, она прыгала и плясала от радости.
Однажды, когда погода была чудесная и ярко зеленела трава, она сказала мне по секрету:
— В такие дни, как сегодня, мне кажется, будто в волосах у меня полно травинок. Будто я по лугу каталась.
Все влияло на настроение Салли, даже самые простые вещи. Сьюзэн рассказывала мне о старшей сестре:
— Салли тогда так веселилась потому, что мы увидели двух синих корольков.
Сама Сьюзэн была особой весьма практичной и мечтала, когда вырастет, стать «поломойкой». Она с большим рвением скребла полы в доме, но иногда вдруг прерывала свое занятие и, сидя на корточках с тряпкой в руках, задумывалась, глядя с улыбкой на свою работу. Сьюзэн была на редкость аккуратна — не было случая, чтобы она забыла отправить письмо, если ей это поручали, и всегда приносила домой от бакалейщика именно то, что требовалось. Школу она не любила, там было слишком много самонадеянных детей, свысока обращавшихся с ней, и, кроме того, она не знала, к чему приложить там руки.
Младшие, Нэлл и Лила, считались в доме певицами. Нэлл всегда сначала долго прочищала горло и откашливалась:
— Подождите, я приготовлю голос. Если же мотив, случалось, ускользал от нее во время пения, она останавливалась:
— Нет. Погодите. Я начну сначала. Лила же пела как птичка. Слова и мелодии девочка обычно сочиняла сама:
Я летящая птица,
Птица, не улетай.
Я высоко над деревьями.
Деревья, деревья, деревья!
А папа, — смотри, ведет корову,
Папа, папа, папа, папа!..
Во время прогулок наш путь обычно лежал через выгон, Лила бежала впереди, приплясывая; коровы провожали ее ленивыми взглядами: ее мелькающие ручонки отвлекали их от жвачки.
— Алан, смотри. Ты только посмотри! Я — маленькая птичка с коричневыми крылышками. Видишь, Алан? Посмотри на меня.
— А кем бы ты еще хотела быть? — спросил я, желая разделить ее веселье и потому ища образ, который был бы мне ближе, чем маленькая птичка с коричневыми крыльями.
— Я хотела бы быть феей.
— Ты не можешь стать феей, — заявила Сьюзэн. — Выбери что-нибудь попроще.
— Ну, тогда — коровой.
— Интересно, что чувствует корова, — задумчиво сказала Салли, глядя на корову, которую мы только что потревожили своим шумом, — только, наверно, они такие же, как люди, и каждая считает себя лучше всех других коров…
Прогулки с ребятишками Джексона были для меня своего рода школой, постепенно записи в моих блокнотах становились все более содержательными.
Мир, который открылся мне в гостинице в Уоллоби-крик, был населен людьми, живущими ненастоящей жизнью, пирующими на развалинах горящего Рима.
Длительное общение с этими людьми могло разрушить во мне веру в человека, в его способность подняться духом над людской пошлостью. И только близость с детьми которым открывался совсем иной, чудесный мир, где благородные поступки, радость и счастье были не просто возможны, но и обязательны, воскрешала во мне веру в будущее, которую я начал было терять из-за невозможности найти работу.
