Это дефолт! - страница 13
Ameriquest приписывается заслуга создания шкалы ипотечных рисков – от A до D – которая впоследствии весьма широко использовалась многими ипотечными банками США для расширения диапазона выдаваемых кредитов за счет заемщиков с низким кредитным рейтингом. Если раньше заявления последних попросту не рассматривались банками, то благодаря Ameriquest финансовые учреждения начали кредитовать данный контингент под более высокий процент. Ameriquest в годы зенита своей славы был одержим идеей создания настоящей ипотечной потогонной фабрики, для чего в своей стратегии он следовал одному единственному правилу: чем больше новых отделений компании открыто и чем больше ипотечных займов выдано – тем на более высокие комиссионные могут рассчитывать его ипотечные агенты и брокеры. Таким образом, в данной бизнес-модели начисто отсутствовало место для backtracking[34] и, тем более, retracting[35]. Для линейного роста выплачиваемых комиссионных штатные и внештатные сотрудники Ameriquest должны были обеспечивать экспоненциальный рост бизнеса компании. К концу 2005 г. Ameriquest выдал ипотечных займов класса subprime на рекордную сумму $75 миллиардов, но уже в начале 2006 г. по решению суда компания вынуждена была выплатить потерпевшим $325 миллионов в виде штрафов за «порочную кредитную практику» (более известную в современной американской прессе под названием predatory lending[36]).
Все больше и больше становится понятно, что крах ипотечного рынка в США и мировой финансовый кризис – это не столько следствие чрезмерной жадности Wall Street, обитателей которой сейчас так модно обвинять во всех смертных грехах, сколько чья-то спланированная акция – или, по крайней мере, внедрение в процесс формирования стандартных инвестиционных продуктов неких «третьих сил», чуждых традиционному инвестиционно-финансовому миру. На самом деле, концепция функционирования фондового рынка, согласитесь, довольно прозрачна: прибыльные компании, увеличивая свой доход и cash flow[37], обеспечивают все больше наличности на каждую акцию своего акционера. В сугубо прагматическом аспекте этот рост выражается в увеличении из года в год дивидендов, получаемых каждым акционером на свою акцию. В случае же с «ипотечным пузырем» подобная логическая связь отсутствовала изначально. До сих пор никто толком не может пояснить происхождение жирных комиссионных, получаемых ипотечными агентами за проведение сделки по покупке недвижимости или ее рефинансированию. Как ни крути, но вознаграждение в этом случае выплачивалось не за достигнутые по факту результаты, а за счет будущих взносов ипотечного заемщика. Получался какой-то «Back to the Future»: твой реальный кэш за чьи-то будущие обязательства!
Вспоминаю практически «всенародную» рекрутинговую кампанию, объявленную в 2002 году безвременно почившим Countrywide Home Loans, когда на центральных разворотах газеты «Los Angeles Times» можно было найти его призывную рекламу с отпечатанной аршинными буквами фразой «WE HIRE![38]»
Прекрасно помню холодок, который пробегал по спине при виде подобной несуразицы. Мне казалось, что финансовый сектор (а уж американский – и подавно!) никогда не испытывал недостатка в кадрах – по крайней мере, до такой степени, чтобы штамповать массовую рекламу по трудоустройству в «народных» газетах! Многие прекрасно знают, что «пригласительный билет» в элитный финансовый мир стоил многих лет самоотреченной учебы в относительно узком перечне престижных университетов или бизнес-школ. Вопрос напрашивался такого свойства: как и когда могло произойти то, что финансовый сектор внезапно почувствовал резкий и всеобъемлющий дефицит кадров – пусть даже не в классическом инвестиционно-банковском сегменте, но все равно близком к нему ипотечном?
Возвращаясь к началу тысячелетия, когда после падения дот-комов белые воротнички с Wall Street начали серьезно обдумывать новые возможности для инвестиций высвободившихся «блуждающих» капиталов, emerging markets уже в достаточной мере дискредитировали себя. В общем, надо было срочно сотворить какого-то нового «кумира», ибо в противном случае усилия старины Гринспена, бывшего тогда у руля ФРС и опустившего базовую ставку на невиданные доселе низины, ни к какому практическому выхлопу не привели бы. На самом деле, все говорили о «mild recession
