92
В русском символизме, напр., творческие потенции поэзии даже гипертрофируются. Она не возрождает языковое творчество, а просто является таковым. По Андрею Белому, «цель поэзии – творчество языка; язык же есть само творчество жизненных отношений» (Белый А. Магия слов // Символизм как миропонимание. М.: Республика, 1994. С. 135). Эта позиция опирается на буквальное значение греческого «ποίησις», но все же преувеличенна в обеих своих констатациях. На самом деле язык не столько создает жизненные отношения, сколько открывает их, проявляет. То же делает и поэзия с языковыми процессами. Гипертрофия конструктивных возможностей поэзии подвигает Белого к парадоксальному, а без обиняков говоря, ложному, эпатирующему заключению о том, что большинство употребляемых слов разлагается и заражает нас трупным ядом.
93
Ортега-и-Гассет X. Эстетика. Философия культуры. М.: Искусство, 1991. С. 243.
94
Леви-Строс К. Указ. соч. С. 195.
95
Афанасьев А.Н. Живая вода и вещее слово. М.: Советская Россия, 1988. С. 73–74.
96
Флоренский ПА. Указ. соч. С. 225.
97
Барт Р. Мифологии. М.: Сабашниковы, 1996. С. 258.
98
См.: Леви-Строс К. Ревнивая горшечница // Путь масок. М.: Республика, 2000. С. 166.
99
Юнг К.Г. Об отношении аналитической психологии к поэтико-художественному творчеству // Феномен духа в искусстве и науке. М.: Ренессанс, 1994. С. 117.
100
См.: Леви-Строс К. Ревнивая горшечница. С. 236.
101
По мнению К.В. Васильева, «все те сведения о ранней истории Чжоу, которые заимствованы современными авторами из „Записей историографа“ Сыма Цяня, представляют собой историзированные и хронологизированные элементы магического ритуала или мифологических схем, содержащих реликты древних моделей поведения». Васильев К.В. Истоки китайской цивилизации. М., 1998. С. 115.
102
Сыма Цянь. Исторические записки («Ши цзи»). Т. 1. Перевод с китайского Р.В. Вяткина и B.C. Таскина. М., 1972. С. 173–174.
103
Блюмхен СИ. Дэ и триграммы «И цзина» // От магической силы к моральному императиву: категория дэ в китайской культуре. М., 1998. С. 118–120.
104
Сыма Цянь. Ши цзи. Чанша, 1988. С. 18.
105
Сыма Цянь. Исторические записки… Т. 1. С. 174.
106
Там же. С. 175.
107
Там же.
108
Там же.
109
Там же. С. 296.
110
Подробнее об истории завоевания чжоусцами государства Шан-Инь см.: Блюмхен СИ. Указ. соч. С. 121–126.
111
Сыма Цянь. Исторические записки… Т. 1. С. 176–177.
112
Там же.
113
Васильев Л.С. Древний Китай. Т. 1. М., 1995. С. 208.
114
Там же. С. 235–236.
115
Калюжная U.M. Современные авторы КНР о категории дэ // От магической силы к моральному императиву. С. 294–328.
116
Сыма Цянь. Исторические записки… Т. 1. С. 182.
117
Там же.
118
Там же. С. 188–189.
119
Там же. С. 189.
120
Там же. С. 190.
121
Там же. С. 191.
122
Мартынов A.C. Государственное и этическое в императорском Китае // Этика и ритуал в традиционном Китае. М., 1988. С. 277.
123
Васильев Л.С. Древний Китай… С. 237.
124
Сыма Цянь. Исторические записки. Т. 7. М., 1996. С. 31–32.
125
Там же. С. 32.
126
Там же. С. 33.
127
Там же. С. 32.
128
Там же. С. 33.
129
Сошлемся в качестве примера на М. Фахри, автора известного исследования по исламской этике (Fakhry M. Ethical Theories in Islam. Leiden, Brill, 1991).
130
Коран, 12:53 (пер. И.Ю. Крачковского). В традиционных комментариях (ал-Маварди, Ибн Касир и др.) высказывалась также точка зрения, что эти слова принадлежат жене фараонова царедворца (в библейской традиции – Потифара), соблазнявшей Иосифа.
131
Там же (пер. И.Ю. Крачковского).
132
12-я сура («Иосиф») относится к числу мекканских, и хотя она не принадлежит к ранним сурам (по порядку ниспослания она ставится приблизительно на 50-е место из общего числа 114 сур), все же была ниспослана в период борьбы Мухаммеда за утверждение новой веры, когда пафос обличения «зла» совпадал с пафосом обличения «неверия».
Помимо процитированного, к обсуждаемой тематике имеет отношение такой аят: «Что доброго ни бывает с тобой, то от Бога; а что злое бывает с тобой, то от тебя самого» (Коран, 4:81(79), пер. Г.С. Саблукова). От тебя самого – букв, «от твоей души». Доброе – осасана, злое – саййи\'а, термины, которыми традиционно обозначаются добрый и злой (греховный) поступок. Таким образом, аят как бы утверждает, что за грех ответственна «душа» человека, тогда как всякий добродетельный поступок – заслуга Бога.
