Знаем еще немало имен. Но скольких мы еще не знаем!
…На Украине отряд интернационалистов вел жестокий бой с бандой Махно. Силы были явно неравными. Но интернационалисты стояли насмерть. Не дрогнули они и тогда, когда со стороны противника появился броневик. Он шел впереди наступающих махновцев, грозный, неуязвимый для пуль. Он не стрелял — видимо, пулеметчик ждал, когда машина подойдет поближе к позициям красных. И вдруг пулемет заработал. Но бил он не по цепям интернационалистов, а по махновцам. Это немецкий солдат, которого махновцы взяли в плен и хотели заставить служить себе, сказал свое слово. Может быть, этот солдат читал обращение немецких интернационалистов:
«Мы клянемся бороться за Советскую власть в рядах русского и украинского пролетариата до последней капли крови… В этот решающий момент мы обращаемся с призывом к нашим братьям: поднимайтесь на борьбу с мировым капиталом! К оружию! Да здравствует мировая революция!»
Да, может быть, он читал это или другое — их тогда было много, написанных кровью сердца обращений. Может быть, так поступить ему велела его совесть пролетария — мы не знаем. Так же, как, к сожалению, не знаем его имени. Так же, как, к сожалению, не знаем имен тысяч других немцев и австрийцев, сражавшихся и умиравших на нашей земле.
Во время гражданской войны некоторые интернационалисты были удостоены высшей награды республи-ни — ордена Красного Знамени. Этот орден, как говорилось в декрете о его учреждении, вручается «всем гражданам… проявившим особую храбрость и мужество». А в документах, выдававшихся вместе с орденом, было сказано:
«Тот, кто носит на своей груди этот высокий пролетарский знак отличия, должен знать, что он из среды равных себе выделен волею трудящихся масс, как достойнейший и наилучший из них».
Этот орден носили на груди прославленные военачальники и полководцы — герои гражданской войны, им были награждены замечательные интернационалисты Э. Кужело и Л. Гавро, М. Залка и О. Дундич, Я. Штромбах и Б. Кун, Т. Антикайнен и многие другие. Среди награжденных были и немецкие и австрийские интернационалисты…
…Жгучий степной ветер бросал в лицо мелкую острую снежную крупу, забирался под шинели, за ворот, обжигал лицо. Стыли ноги, коченели пальцы. А ветер все усиливался, переходя в буран. Давно не видали астраханские степи такого бурана, как в эту февральскую ночь 1919 года.
Большая банда Носаева захватила хутор Муравьев, вырыла вокруг окопы, установила пулеметы и орудия. Бандиты отогревались в теплых избах, попеременно сменяя Друг друга у пулеметов и орудий. Они знали, что по пятам банды идет Отдельный стрелковый батальон 1-й армии. Однако никак не думали, что в такую пургу красноармейцы отважатся завязать бой с хорошо укрепившимся и отдохнувшим противником.
Но красноармейцы подошли к хутору. Усталые, замерзшие, они рыли маленькие окопчики и занимали позиции, хотя окопчики не спасали от бурана и мороза, почти не укрывали от пуль.
А бандиты не жалели патронов — били и били из пулеметов по цепи красноармейцев. Затем ударили из орудия. У бандитов был хороший наводчик — снаряды ложились недалеко от цепи красноармейцев. Бандиты к тому же надеялись на своих союзников — мороз и буран. Они понимали, что долго в открытой степи бойцы не выдержат.
Это понимал и командир роты Отто Борно. Но поднимать бойцов в атаку, когда противник чуть ли не в упор бьет из пулеметов, когда артиллерия простреливает весь участок — от красноармейской цепи до укреплений бандитов, — значит вести людей на верную гибель. И все-таки надо было что-то немедленно предпринимать.
Отто отобрал трех — Степана Пести, Павла Павлова и Рудольфа Розенбуша. Не обращая внимания на пули, они быстро поползли в сторону противника. Пули выбивали маленькие фонтанчики снега то впереди, то по бокам ползущего командира роты и трех бойцов. Заметил их противник? Или просто стреляет в сторону красных? Но думать об этом было некогда — впереди черной массой выделялась неприятельская батарея. Вот она уже совсем близко, рядом пулемет.
С криком «ура!», стреляя на ходу, четыре человека бросились вперед на орудия и пулеметы. Все было рассчитано точно — буран и внезапность помешали бандитам понять, что случилось, откуда появились красноармейцы, сколько их, а Отто уже был у орудия, отстреливаясь от наседавших врагов. В это время трое бойцов, отбросив пулеметчиков, повернули стволы вдоль окопов неприятеля. Длинная очередь — и враги выскакивают из окопов, испуганно озираясь вокруг. Пулемет не дает им опомниться— их собственный пулемет, бьющий по их же окопам! А за бураном уже слышно мощное «ура!». Это батальон пошел в атаку.