— Что?
— Ничего.
Я усмехнулся, ей определенно было что сказать.
— Ну, давай, говори.
— Могу сказать. Пойми, я сижу с тобой в этой крутой тачке, половина школы обзавидуется, если я расскажу об этом, так? Правда, я не понимаю почему, но это круто… буду честна. Мне интересно, неужели ты всего лишь оказал Тони услугу.
— Что, взял Мэтьюз в команду?
— Да.
Я почувствовал, как улыбка изогнула мой рот, когда искоса посмотрел на нее.
— Почему должна быть другая причина? — Я снова перевел взгляд на улицу, но знал, что она уставилась прямо на меня, так как она повернулась, чтобы видеть меня.
— Например, то как ты пялился на ее задницу, когда она бежала. — Высказала она предположение, и тут же добавила. — Если только ты не пялился на задницу Тони, хотя искренне надеюсь это не так. А потом я видела, как ты весьма странно и весьма романтично обнюхивал свои руки после того, как притрагивался к ней, поэтому я решила, что тебе нравится ее запах.
Чем больше она говорила, тем шире становилась моя улыбка
— Ты, что шпионила за мной, любительница книг?
— Признаюсь, я следила за тобой, это плохо? — жалобно произнесла она. — Мне просто стало любопытно, что ты будешь делать сегодня, после того, как втайне заигрывал с ней вчера.
Я сглотнул, поворачивая на Расмуссен Авеню.
— Очевидно, это была плохая тайна, если ты заметила. — А также заметил Фредериксон и Алекс.
Она вздохнула. Мечтательно и грустно.
— Думаю, я испорчена этим. Я прочитала так много любовных романов, что за десять миль чую, что парень влюблен в девушку.
— Влюблен в нее? — мой голос приобрел защитные нотки, но это прозвучало так, словно меня застукали с поличным, и она поняла, что попала в точку.
— Не паникуй. Я же сказала, что никому не скажу. И Лиза, конечно, ни о чем не догадывается. Остановись здесь. Этот желтый дом мой.
Остановившись перед дверью, я проследил, как она отстегнула ремень безопасности и произнес:
— Надеюсь увидеться вечером, — когда она вскинула голову, вопросительно глядя на меня, я добавил: — На вечеринке? Ты ведь придешь?
В следующее мгновение, я понял, что она разыгрывает меня так же, как и раньше. Выражение ее лица изменилось на слащаво-романтическое и она мечтательно прижала рюкзак к своей груди.
— О, Хантер, я думала, что ты никогда не попросишь.
Закатив глаза, я рассмеялся над собой. Чокнутая девчонка.
Она выбралась из машины, захлопнула дверь и поднялась по ступенькам.
— Эй, любительница книг! — Я крикнул ей вслед и подождал, пока она повернется. — Здорово, что ты теперь в команде.
Она улыбнулась, и стало видно, как за очками сузились ее глаза. Затем она зашла в дом, а я нажал на газ, направляясь домой.
Весь день я занимался подготовкой дома к вечеринке года. Мне не нужно было ждать ответы на свое сообщение. Придут все, у кого есть время, чтобы сегодня вечером немного развлечься.
С пола я убрал дорогие ковры так, что осталась только голая каменная плитка. С комодов и полок я убрал все, что могло бы разбиться, а также любимую мамину китайскую вазу династии Мин. Ту самую вазу, которая стояла у французских дверей, ведущих в наш сад. Когда после работы пришел папа, он помог мне набросить на кожаный диван несколько одеял и передвинуть стеклянный кофейный столик и старый сундук, что также было не лишним, потом мама дала мне обычные наставления по поводу правил вечеринки, и вскоре они уехали к Мэри Фишер. В итоге наш вход и гостиная выглядели опустевшими, будто семья Хантеров съехала из дома, но только до прибытия первых гостей. Всем был предоставлен свободный доступ к напиткам и еде, и пока они обустраивались и настраивали музыку, я поднялся наверх, чтобы переодеться для вечеринки.
Я натянул на себя свои любимые потертые синие джинсы с рваными краями, а теннисные туфли нашел под кроватью. Приподняв волосы в стиле Дэвида Бэкхема, я вытащил из шкафа белую рубашку, но надев ее, расстегнул и кинул на кровать. Я не выглядел в ней круто, так как белый цвет слишком контрастировал с моими черными волосами. Больше подойдет черная рубашка. Я не стал заправлять ее, и глядя на себя в зеркало, закатал рукава до локтей. Да, так намного лучше.
