– Если вы не хотите за него замуж, сеньора, вам нельзя здесь оставаться. В следующий раз он сожжет дома слуг. Дохода ждать не приходится – ведь виноградников больше нет. Вы будете зависеть от милости других, а люди побоятся вам помогать. Вы, конечно, могли бы переехать в другую часть Мексики, но жить вам придется в бедности. Луис – человек влиятельный, он вас и там настигнет.
В комнате повисла тишина. Мама смотрела в окно и барабанила пальцами по деревянному подоконнику.
Гортензия подошла к маме и коснулась ее руки:
– Вы должны знать, что мы решили уехать в Соединенные Штаты. Брат Альфонсо пишет, что работает на большой ферме в Калифорнии. Он может помочь нам с работой и жильем. Завтра мы отправим ему письмо.
Мама повернулась и посмотрела на бабушку. Не говоря ни слова, Абуэлита кивнула.
– А что, если мы с Эсперансой поедем с вами? В Соединенные Штаты? – спросила мама.
– Мама, мы не можем о. ставить Абуэлиту!
Бабушка накрыла своей рукой руку Эсперансы:
– Я приеду позже, когда окрепну.
– А как же мои друзья и школа? Мы не можем просто взять и уехать! А папа, что бы подумал он?!
– Но что же нам делать, Эсперанса? Ты думаешь, папа хотел бы, чтобы я вышла замуж за дядю Луиса и позволила ему отослать тебя в пансион в другом городе?
Эсперанса растерялась. Дядя сказал, что построит все заново, но она не могла представить маму замужем за кем-то, кроме папы. Она посмотрела на мамино лицо и увидела печаль, тревогу и боль. Мама готова на все ради нее. Но если она выйдет за тио Луиса, то все в их жизни переменится. Дядя Луис отошлет Эсперансу как можно дальше, и они с мамой даже не смогут жить вместе.
– Нет, – прошептала она.
– Вы уверены, что хотите поехать с нами? – спросила Гортензия.
– Я уверена, – сказала мама окрепшим голосом, – но сейчас стало сложнее пересечь границу. Наши документы сгорели, а без визы в США въезжать запрещается.
– Я возьму это на себя, – сказала бабушка. – Мои сестры, что живут в монастыре, раздобудут вам дубликаты документов.
– Никто не должен знать об этом, сеньора, – сказал Альфонсо. – Нам всем надо держать это в секрете. Если Луис узнает, он почувствует себя оскорбленным и не даст вам покинуть страну.
На мамином усталом лице появилась слабая улыбка.
– Да, это будет для него страшным оскорблением, правда?
– В Калифорнии можно найти только работу в поле, – сказал Мигель.
– Я сильнее, чем ты думаешь, – ответила мама.
– Мы будем помогать друг другу. – Гортензия обняла маму.
Бабушка сжала руку Эсперансы:
– Не бойся начинать все сначала. Когда я была в твоем возрасте, я с мамой, папой и сестрами уехала из Испании. Один мексиканский чиновник предложил отцу работу, поэтому мы сюда и переселились. Мы трижды пересаживались с корабля на корабль, и весь путь занял несколько месяцев. А в Мексике выяснилось, что ничего обещанного нет и в помине. Да, времена бывали тяжелыми, но мы умели радоваться жизни. И мы опирались друг на друга. Эсперанса, ты помнишь историю феникса, красивой птицы, возродившейся из пепла? – Эсперанса кивнула. Абуэлита много раз читала ей этот миф. – Мы как феникс, – продолжала бабушка. – Мы возрождаемся, и перед нами открывается новая жизнь.
Поняв, что плачет, Эсперанса утерла глаза шалью. Да, подумала она. Они могут жить в Калифорнии. И у них будет красивый дом. Альфонсо, Гортензия и Мигель позаботятся о них, а они избавятся от обоих дядей. И бабушка приедет к ним – как только поправится. Все еще шмыгая носом, согретая любовью и восхищенная силой духа своих близких, Эсперанса сказала:
– И я… я тоже могу работать.
Все посмотрели на нее и – впервые с тех пор, как умер папа, – рассмеялись.
На следующий день бабушкины сестры приехали за ней в повозке. Монахини в черно-белых облачениях осторожно подняли Абуэлиту. Они закутали ее в одеяло до самого подбородка. Эсперанса подошла к бабушке и взяла ее за руку. Она вспомнила ту ночь, когда Альфонсо и Мигель привезли папу домой на телеге. Как давно это было? Она знала, что с тех пор прошло всего несколько недель, но ей казалось, что это было в другой жизни.
Эсперанса нежно обняла и поцеловала Абуэлиту.
