- Во немаки обустроились! - восхитился Савка, шагавший рядом со мной.
- Да-а! Капитально! Только коров да овец не хватает, для полноты картины!
- Скотину, тут держать невместно - осколками побьет! - вздохнул ординарец и прибавил шагу.
Продвигаясь вдоль узкоколейки, мы стороной обошли разбитую и брошенную батарею немецких семидесятисемимиллиметровых полевых пушек. Артиллерийская позиция была уничтожена полностью. Среди раскуроченных орудий, передков и зарядных ящиков густо лежали мертвецы в фельдграу. Хорошо их тут накрыло - без шансов.
- Эвона, разведка скачет! - Объявил глазастый Жигун, топавший следом за мной.
Действительно, от небольшой рощицы к нам приближался всадник. Подлетев к нам, он резко осадил коня, откозырял:
- Рядовой Николаев!
- Что там, Николаев?
- Пушкари германские, вашбродь! Сдаются!
- Много их там?
- Десятка два будет! Почитай, ранетые все, вашбродь.
- Ну, пойдем, глянем, что там за пушкари.
Н-да… Жалкое зрелище. Грязные, оборванные, почти все в окровавленных бинтах. При моем появлении сидевшие кружком под присмотром разведчиков немецкие артиллеристы зашевелились, а мне навстречу поднялся толстый немолодой дядя с погонами фельдфебеля. Вытянувшись, он козырнул и заговорил сиплым лающим голосом.
- Feldfebel Klose! Der ober unteroffizier der 193 abgesonderten feldbatterie! /Фельдфебель Клозе. Старший унтер-офицер 193-й отдельной полевой батареи/.
- F #228;hnrich Von Asch! Moskauer Grenadier regiment!/Прапорщик фон Аш! Московский Гренадерский полк!/ - Представился я в ответ.
Из дальнейшего разговора выяснилось, что фельдфебель взял на себя командование после того, как выбыли из строя все офицеры. Среди раненых их было двое, и оба - тяжелые: командир батареи капитан Маттеус и лейтенант Клинсманн. Под чутким руководством фельдфебеля артиллеристы сложили оружие и надеются получить медицинскую помощь.
Пообещав свое содействие, я оставил двоих гренадер охранять пленных, и мы двинулись дальше. По моим ощущениям мы прошли больше двух километров, когда от разведчиков вновь прискакал вестовой Николаев:
- Немцы, вашбродь!
- Где?
- С полторы версты будет. Сразу за болотцем. Окопы роють!
- Вас заметили? (Чуть не ляпнул - 'засекли', но вовремя спохватился.)
- Никак нет, вашбродь!
- Давай к командиру роты, доложишь, что и как!
- Слушаюсь! - Николаев развернул коня и погнал его наметом вдоль остановившейся колонны гренадер.
Похоже, нам предстоит еще один бой…
* * *
Закатное солнце медленно клонилось к горизонту, заливая пейзаж красно-оранжевым светом.
А пейзаж был, откровенно говоря, весьма занятным. До роты немецких саперов спешно сооружали оборонительные позиции. Копали со всей присущей национальной тщательностью и производительностью, которые можно было реально оценить в мой шестикратный бинокль, в двенадцатикратный бинокль Казимирского и трофейный Цейссовкий - Лиходеева. Мы удачно расположились в густых зарослях ольховника, в четырех сотнях метров от противника.
- Шустро работают! - Ротный опустил бинокль и задумчиво потер подбородок. - Теоретически, ночью они подтянут сюда подкрепления, и без артподготовки мы дальше не пройдем. - Казимирский перекинул на колено полевую сумку и извлек из нее карту-трехверстку. - Тэк-с. Мы находимся приблизительно вот здесь… Вот - березняк, вот - болотце, а вот - высота…
- Ага, высота четыре-девять-ноль. Вижу! - Я склонился вперед, разглядывая подробности. - А это, по-видимому, большое болото?
- Верно, барон! Немцы прикрыли им свой фланг. Сибирский Гренадерский, скорее всего, будет обходить его справа, а нам остается только атаковать в лоб. Посмотрите сюда - слева от нас в полосе первого батальона хутор Новотный, а дальше в четырех верстах - Штрасбург. А у Штрасбурга вторая и главная германская линия обороны, за которой уже нет никаких резервов, только гарнизоны.
- Тогда, господин поручик, если мы сейчас их отсюда не выбьем, потом это будет весьма сложно!
- Согласен! - Казимирский вновь приник к биноклю, осматривая немецкие позиции.
Я оглянулся на Лиходеева, который молча слушал наш разговор, изредка посматривая в бинокль по сторонам. Заметив мой взгляд, Кузьма Акимыч подмигнул и жестом показал, что надо подождать.
