— Тебе нужно прилечь, дорогой, — сказала в десять часов Дора.
— Зачем? Чтобы у меня хватило сил сидеть в поезде? Я собираюсь не спать всю ночь.
Он открыл книгу, которую Дениз наконец принесла ему из библиотеки. «Достопочтенному и Непревзойденному Мастеру, Мастеру Уильяму Сесилу, эсквайру… Ральф Робинсон с пожеланиями доброго здоровья и оставаться неизменным образцом добродетели и чести». Если в этом посвящении изменить имена, то оно могло бы стать и вступлением к его собственному отчету, как и к шедевру сэра Томаса. Едва он успел прочитать первую главу, раздался телефонный звонок.
Слегка подрагивающей рукой Уэксфорд взял трубку.
— Говард?
Голос Говарда был суровым и даже несколько пренебрежительным:
— Если ты собирался спать, тогда разговор не имеет значения.
— Я не собирался. Я ждал тебя. — Теперь, когда, казалось бы, настало время все рассказать, Уэксфорд, к собственному удивлению, говорил как-то неохотно, и голос его звучал неуверенно. — Есть несколько моментов… Короче говоря, я написал что-то вроде отчета… Ты не мог бы посмотреть его?.. Я хочу сказать, мои выводы…
— Могут совпасть с нашими, — закончил фразу Говард. — Шарф? Да, я так и думал. Мы с Бейкером только что встречались кое с кем из твоих друзей, поэтому сейчас действительно нужно, чтобы ты немного помог нам. Не клади трубку, я передам трубку Бейкеру.
— Говард, подожди! Я могу приехать.
— Что? Сейчас? В Кенберн-Вейл?
Уэксфорд решил проявить твердость и не позволить никакого обсуждения его решения. Он ясно и хладнокровно видел, что снова терпел неудачу, но на этот раз не собирался сдаваться без борьбы и позволять Бейкеру перехватить его последнюю, хоть и слабую инициативу.
— Я возьму такси, — объяснил он.
Как он и предполагал, Дора запричитала:
— Но, дорогой! В такое время!
— Я сказал, что не буду спать всю ночь.
Его поразило, что за десять минут до полуночи магазины были еще открыты, и люди продолжали покупать бакалейные товары для странных ночных празднеств. В автоматических прачечных самообслуживания горели голубовато-белые фонари, и барабаны стиральных машин продолжали вращаться. Он ехал в такси по Северному Кенсингтону, где среди ночи, непринужденно разговаривая, словно средь бела дня, неторопливо прогуливались люди. В Кингсмаркхеме, если в такой час кто-то и оказывался на улице, то он торопился домой, в кровать. Над плывущими огнями бессонного Лондона висело красноватое беззвездное небо. Они въехали на Кенберн-Лейн. Кладбище напоминало черное как смоль облако, видимое только благодаря тому, что было темнее неба. Когда Уэксфорд понял, что они уже подъезжают к месту, он весь напрягся. Скоро лицом к лицу придется встретиться с Бейкером. Если бы только Говарду первому удалось прочитать его отчет…
У него было совершенно безумное ощущение, что в полицейском участке его будет встречать чуть ли не целая специальная делегация, однако в вестибюле не оказалось никого, кроме дежурных офицеров, и, когда Уэксфорд, стараясь вести себя так, словно это место было ему хорошо знакомо, хотя его здесь могли и не знать, небрежной походкой направился к лифту, сержант окликнул его:
— Мистер Уэксфорд, это вы? Суперинтендент ждет вас, сэр.
Это уже было лучше. Он еще больше воспрянул духом, когда, выйдя из лифта, увидел Говарда, стоявшего у двери его кабинета.
— Ты очень быстро добрался.
— Говард, я хочу сказать…
— Ты хочешь знать о Грегсоне. Я предполагал, что ты захочешь об этом знать, и хотел рассказать тебе по телефону. Где, ты думаешь, он был двадцать пятого февраля? Участвовал в краже со взломом. Девица, которая звонила ему к миссис Кирби, — подружка Гарри Слейда; она звонила, чтобы сообщить, что есть работа, и дать еще кое-какую информацию. Заходи, поговори с Бейкером. Послать за кофе?
Уэксфорд не ответил ему и вошел в офис. Встретившись с инспектором взглядом, он молча достал из кармана свой отчет. Написанный от руки текст выглядел дилетантски и как-то по-деревенски.
Говард смущенно сказал:
— Мы просто хотели получить от тебя кое-какую информацию конфиденциального свойства, Рэдж, и задать тебе несколько вопросов.