Маршрут проходил до Холланд-парк-авеню, потом по Ледброк-Гроув, но когда автобус свернул на Элджин-Крессент, Уэксфорд потерял ориентиры: он не представлял, как теперь сможет узнать, что они уже проехали Норт-Кенсингтон, или Ноттинг-Хиллз, или что-то там еще, и въехали в Кенберн-Вейл. По полуразрушенным террасам, которые по описанию Крокера должны находиться по соседству с кладбищем? Но ведь за тридцать лет на этом месте наверняка построили многоэтажные башни и целые жилые микрорайоны.
Тут он увидел надпись: «ЛОНДОН, КЕНБЕРН. КОПЛЕНД-ХИЛЛЗ». На всех табличках с названиями улиц — Копленд-Террас, Хейделберг-роуд, Борнемут-Гроув — было указано почтовое отделение: «Вест-15».
Значит, уже совсем близко. Ощущение оскорбленного достоинства сменилось волнением. Автобус описал что-то вроде круга и въехал на Кенберн-Лейн — широкую оживленную улицу без единого деревца с азиатскими продуктовыми магазинами, маленькими пабами времен королей Эдуардов VI и VII, лавками ростовщиков и табачными лавочками. Уэксфорд задумался было, как он сможет найти кладбище, как вдруг, после того как автобус достиг вершины холма, слева от него возник огромный портик с колоннами из желтого песчаника. Отделанные металлом ворота, огромные, как ворота какой-нибудь крепости на Востоке, были открыты. На их фоне рабочий, красивший черной краской почтовый ящик, казался карликом.
Уэксфорд позвонил в колокольчик и вышел из автобуса, остановившегося по требованию. Место было открытое, и холодный ветер сразу же обхватил его. Уэксфорд поднял воротник пальто. Тяжелое, свинцовое небо казалось наполненным снегом. Вокруг не было видно ни туристов, ни полицейских машин, ни рабочих и ни одного хоть какого-нибудь служителя, к примеру того же Траппера, который стоял бы у входа в сторожку и с которым можно было бы перекинуться словечком, проходя под аркой.
Оказавшись на территории кладбища, Уэксфорд вспомнил слова Крокера о том, что оно огромное и странное, и это не было преувеличением. Однако доктор забыл упомянуть, что оно, возможно из-за размеров и нехватки персонала, было страшно запущенным. Уэксфорд продолжал стоять, созерцая раскинувшуюся перед ним дикую панораму.
Прямо напротив него было одно из тех сооружений, которыми гордятся большие кладбища и назначение которых вызывает сомнения. Это была не часовня и не крематорий; здесь, вероятно, находились служебные помещения и туалеты для присутствующих на похоронах. По стилю это напоминало собор Святого Петра в Риме. Нет, конечно же это сооружение не было таким грандиозным, но все же довольно большим. К несчастью для обитателей Кенберн-Вейл, воздвигший его архитектор не был Берини[6]: купол казался слишком маленьким, колонны — слишком толстыми, а само сооружение сделано из того же желтого песчаника, что и портик у входа.
Этот же материал пошел и на изготовление двух рядов колони, стоящих справа от этого «собора Святого Петра», словно две обхватывающие руки, которые встречались через несколько сотен метров у арки, увенчанной фигурой крылатой богини Победы. Между ними и внешними стенами кладбища, за которыми виднелась больница Святого Биддалфа, тянулись две полосы заброшенной земли — настоящие джунгли из кустарников и деревьев, среди которых то тут, то там проглядывали верхушки надгробных памятников.
Были предприняты попытки привести в порядок территорию между колоннами: густую траву скашивали, кусты подстригали, очищали загрязненные памятники — ангелов с мечами, лафеты, разрушенные колонны, плачущих Ниоб[7], египетские обелиски и еще две гробницы размером с небольшой дом, стоявшие рядом с «собором». Напрягая зрение, Уэксфорд прочитал, что в одной из них была захоронена принцесса Адальберта Мекленбург-Штрелиц, а в другой — его светлость великий князь Вальдемар Рец.
Место было каким-то нелепым: грандиозный некрополь, поглотивший огромное количество земли, на которой лучше было бы приютить бездомных Кенберна. Вид его был очень зловещим и внушал благоговейный ужас.
Никогда раньше — ни в морге, ни в домах, где происходили убийства, — Уэксфорд так сильно не ощущал гнетущего холода смерти. Крылатая богиня сдерживала коней, рвущихся в почти черное небо, а между арками колоннады стояла стена мрака. Он почувствовал, что ни за что на свете не пройдет между этими арками, чтобы прочитать надписи на бронзовых табличках, прикрепленных к влажным желтым стенам. Даже если бы ему посулили вернуть здоровье и молодость, он не согласился бы провести здесь ночь.
