— Он приходил сюда?
— Он был здесь четыре месяца назад. — Адамс выпил воды из стакана и поставил его на поднос. — Она открыла дверь, и, когда он вошел, я услышал ее возглас (я тогда был на кухне): «Стивен, дорогой Стивен, я знала, что однажды ты придешь ко мне!» — Льюис неодобрительно закачал головой и, как показалось Уэксфорду, не только из-за истеричности произнесенной фразы, но и из-за того, что она была услышана из его уст. — Это было так не похоже на нее; она совершенно потеряла над собой контроль. Я был просто потрясен.
— Но он пришел просто узнать, где она живет?
— Он объяснил это так — ну, знаете, некоторые любят эти бесконечные объяснения… Мне он не понравился: огромный неискренний человек, все в нем показное; типичный экстраверт. Лулу говорила немного. Потом она мне сказала, что, когда она его увидела, ей действительно показалось, что он наконец-то захотел встретиться с ней, но то, что она узнала потом, было для нее шоком; это было слишком! Он подумал то же самое, что и вы — что мы были любовниками, — и устроил целый скандал. Я ничего не отрицал и ничего не говорил в свою защиту. С какой стати? Потом произошла безобразная сцена, которую лучше не вспоминать, и он ушел.
— Что за сцена?
Теперь манера говорить не очень соответствовала юной внешности Адамса. Буквально на глазах молодой, подающий надежды адвокат превратился в зрелого и успешного специалиста, ведущего скучное дело и вынужденного в интересах своего клиента обращаться к голым фактам, не желая разглашать информацию, которая может причинить ему неприятности, но при этом дающего ясно понять, что он намеренно опускает все отвратительные детали.
— Каким образом эта информация может помочь вам?
— Любая информация о Луизе может помочь. Я не могу заставить вас говорить, но думаю, вы должны это сделать.
Адамс пожал плечами.
— Я думаю, вы прекрасно знаете свое дело. Отчим — к сожалению, не знаю его фамилии — Стивен какой-то там — в очень бестактной манере говорил Лулу, как он счастлив с ее матерью, и тогда Лулу сказала: «Ты ведь обожаешь детей, Стивен?» Он заявил, что обожает и надеется, что у него будет много собственных детей. И вдруг Лулу взорвалась, как вулкан. Не хочу драматизировать, но у меня создалось впечатление, что она может не выдержать такого давления на психику и не сможет обуздать свои эмоции.
«Вулканы, котлы, — думал Уэксфорд. — Просто испуганная девочка; как все страстные и беспокойные натуры, она страшно боялась дать выход своим чувствам».
— Луиза что-нибудь ответила ему?
— О да! Я же говорил, это было отвратительно. Она сказала: «Только не с моей матерью, Стивен. Она, конечно, не забыла тебе сказать, что, когда мне было пятнадцать, ей удалили матку?» — Лицо Адамса скривилось от отвращения. — Я тогда оставил их и вышел на кухню. Отчим орал на нее, и Лулу тоже иногда кричала. Она не рассказывала мне, о чем они говорили, а потом через неделю ушла.
— Куда она ушла?
— Не сказала. Когда мы расставались, у нас были не очень хорошие отношения. Мне очень жаль, потому что мы всегда доверяли друг другу, но Лулу мне больше не верила. Я отругал ее за то, что она орала на этого Стивена, и Лулу, видимо, решила, что я симпатизирую ее родителям и могу рассказать им, где она, если буду об этом знать.
— И все же, у вас есть какие-нибудь предположения?
— Из всего того, что она говорила, я могу сделать вывод, что, скорее всего, она отправилась в Ноттинг-Хилл, возможно, к своему дружку.
— Как его зовут?
— Был один парень, который часто звонил сюда. Некто по имени Джон. Он всегда, когда спрашивал ее, говорил: «Это Джон».
Утром Уэксфорд попросил показать ему все, что было надето на Лавди Морган в день ее смерти, и ему показали бюстгальтер и колготки из магазинчика розничной торговли, черные туфли, черную дамскую сумочку из пластика, акриловый свитер лимонного цвета и серовато-зеленый брючный костюм.
Он осмотрел также содержимое ее сумочки и все личные вещи, обнаруженные в комнате.
— Чековой книжки не было?
— У нее ее и не могло быть, сэр, — заметил сержант Клементс, бросив на Уэксфорда снисходительный взгляд и поражаясь наивности старого полицейского, считавшего, что каждый женский труп должен принадлежать к группе зажиточных людей. — У нее вообще не было денег, не считая зарплаты.
