Некоторые замечают на земле бумажку или стеклышко, которые привлекают их внимание. Поколебавшись, они подбирают их, чтобы не жалеть потом, и держат их в руке у всех на виду, чтобы все могли удостовериться: ничего ценного там нет, – либо, также у всех на виду, выбрасывают прочь.
Некоторые боятся, что им недостанет смелости или проворства, чтобы подобрать бумажник. Напрасные опасения. Он им никогда не попадется.
Некоторым эта мысль – найти бумажник – приходит в голову, только если им крайне нужны деньги. Эта мысль переживает две стадии. Сначала взбредает в голову, что было бы очень странно найти бумажник именно при таких обстоятельствах. Далее, поскольку надежда не знает препятствий, такие люди начинают думать: а почему бы и нет, фортуна капризна, всякое бывает.
Но на что бы там ни надеялись они, бумажник все же не попадается.
От мысли найти бумажник просыпаются аппетиты. Несколько лир ничего не решают. В голове сразу возникают большие цифры – и они стремительно растут. От десяти тысяч до шестидесяти, семидесяти и ста тысяч лир – всего один шаг. На самом деле нет причины задерживаться на какой-либо одной цифре. Но в конце концов начинают думать, что и несколько тысяч лир было бы совсем неплохо.
Как бы то ни было, поскольку ничто не мешает думать об очень больших суммах, советуем надеяться найти бумажник с сотней миллионов лир. Тем более, что вы его никогда не найдете.
* * *
Странная это мысль – найти бумажник. Как будто бумажники можно находить. Деньги никогда не валяются на дороге, а те редкие разы, когда это все-таки бывает, валяются они там лишь несколько минут.
Деньги, которые ходят на улицах, никогда не опускаются ниже тридцати сантиметров (в чулке низкорослой прохожей) и не поднимаются выше двух метров (в руках радостно размахивающего ими гренадера) над уровнем земли. В этом пространстве они перемещаются уже много столетий и никогда не останавливаются – ни на минуту. А если у нас ночь, деньги крутятся там, где день. Неподвижно лежит лишь небольшая часть денег – та, что заперта в сундуках скупцов. Золото, лежащее в подземельях банков, высылает своих представителей в виде бумажных листков. Эти беспрерывно переходят из одних рук в другие. Остановить их крайне трудно. И потом, если они все же останавливаются, то становятся бесполезными. Чтобы добыть себе эти бумажные листочки, почти все должны целый день трудиться. Некоторые стараются приобрести их хитростью, другие их крадут, третьи прибегают к насилию: угрозам, членовредительству, убийству. Некоторые стремятся лишь к накоплению их в виде толстых пачек. Многие сталкиваются с огромными трудностями, чтобы заполучить хотя бы одну такую бумажку, а есть и такие, кто остается с пустыми руками. Некоторые женщины, чтобы получить их, улыбаются мужчинам, подмигивают и отдают свои прелести. Люди, имеющие такие бумажки, обмениваются ими. Но их не дают тем, у кого их нет, как это ни казалось бы естественным. Обычно вид этих бумажек приводит всех в радостное настроение.
А если кто-нибудь по какой-либо причине теряет их, то он плачет, отчаивается, а иногда и лишает себя жизни.
Выбрасывают их крайне редко. Так поступают только психи. И в этом случае всегда найдется кто-нибудь, кто их подберет.
Спрос на них огромен.
Есть такие, которые не могут заснуть ночью, думая об этих листочках.
И если бы вдруг какой-нибудь верховный властелин сказал: «Стоп! Кто взял – взял, а кто отдал – отдал», и все эти листочки, переходившие из рук в руки, вдруг остановились бы, никто бы не знал, что делать дальше.
Их всегда не хватает. А послушать, что про них говорят, – так их нужно все больше и больше.
* * *
Солнечный Луч не нашел бумажника. Он вернулся домой в возбуждении и принялся ходить по комнате.
– Очень красивая шляпа, – бормотал он. – Где взять деньги? Надо найти работу. Но найти работу не легче, чем найти деньги.
В отчаянии он развел руками, толкнул ночной столик и смел на пол глиняную подставку.
– Опять! – закричала квартирная хозяйка из соседней комнаты. – Что разбили?
Баттиста не ответил. Он пристально смотрел на осколки, бормоча:
