– О детях взрослые должны думать! Вы себе тут надумаете всякие беды.
– Была бы голова, мы бы надумали. Но, ба, ты же знаешь, с головами нынче напряженно. Выдают через раз.
– Ты, значит, на хозяйстве осталась. Я вижу, как нахозяйничала.
В Варваре Сашу всегда удивляют ее вроде бы бессмысленные, но на самом деле весьма целенаправленные движения, поэтому смотреть она на сестру могла бесконечно. Как будто просто так руками машет или топает к видимой только ей цели. Но она есть – цель. Даже когда идет в угол и там замирает. Жизненно важная цель. Из-за которой плачется взахлеб, если не дают дойти. И все по боку, все ваши «можно» и «нельзя».
– Чем меньше продуктов, тем легче хозяйничать.
Бабушку не переспоришь. Ей нужны правила. А если правила нарушаются, то в этом кто-то виноват. Сегодня – Саша.
– Ну кто, кто так живет? Ты посмотри на себя! Посмотри на других! Твой дневник мать когда последний раз проверяла? А я вот глянула! Двойка.
– Ба!
– А ты все взрослую из себя корчишь.
– Давай я тебе чаю сделаю. Папа последний раз из Индии привез. Очень хороший. Ты же у нас любишь зеленый. Варвар, будешь ужинать?
Варвара была не против предложения сестры.
– Чем ужинать? Холодильник пустой!
– А мы придумаем! Электричество еще никто не отменял! Кипяток будет.
Саша понесла сестру из комнаты.
– Куда? Куда? – побежала за ней бабушка.
Варвара заволновалась, когда ее попытались забрать с рук сестры.
– Бедные дети! – вздохнула бабушка.
– Почему бедные? Богатые! Папка столько денег оставил.
– А где этот папка? Ты что, не знаешь, как в нормальных семьях бывает?
Саша остановилась. Она это уже где-то слышала или ей показалось?
– У нас нормальная семья. Я другой не знаю, не с чем мне сравнивать, понятно? И мне другая не нужна.
Хлопнула дверь.
– Народ! – заголосил на всю квартиру Арсений. – Есть кто? О! Бабуль! Ужинать скоро?
– Ужин, – картаво повторила Варвара.
На кухне стало заметно чище, засиял кафель, выпятил красный бок чайник. На сковородке жарилась картошка.
– Зато у нас Арсений едет на сборы, – похвасталась Саша.
– Езжайте, езжайте, – вздохнула бабушка. – Все уезжайте! Только кривых дорога не выправит.
Арсений не спускал глаз с картошки, но Саша вовремя ее перехватила, иначе братец сожрал бы всю сковородку, даже не заметив, что картошка обжигающе горячая.
– Что-то ты похудел, – погладила его бабушка по буйным вихрам – в парикмахерскую не идет, дома стричься не дается. Его за это не гладить по головке, а подзатыльники раздавать. – Осунулся, – гнула свое бабушка. – Переезжай ко мне.
– Деньги оставь и уматывай, – согласно покивала Саша.
К картошке полагалась рыба. А к рыбе горошек. Варвара гоняла по тарелке зеленые шарики, размазывала пюре по щекам.
– А я деньги уже матери отдал, – уплетая рыбий хвост, прочавкал Арсений.
Картошка застряла у Саши в горле.
– И много там было?
– Пятьдесят тысяч.
Саша стала быстро-быстро-быстро накалывать на вилку картошку. На зубцах уже не было места, и она давилась от нажима, некрасиво разваливаясь по тарелке.
Что сказать, что сказать, что сказать?
Нечего здесь говорить!
– Нет, нет, это не дело! – неутомимо наставляла бабушка. – Детям уход нужен. Пригляд. А вы что? Что едите? В чем ходите?
– В одежде, – отозвался Сенька. – Ба! Ты чего? У нас классно. Сашк, а задачу решишь?
За поддержку Саша была готова решить не только задачу, но и деньги простить.
– Смотри! Когда петух стоит на двух ногах, весит он четыре килограмма. Если встанет на одну ногу, сколько весить будет?
– Как же это решишь? – всполошилась бабушка.
Сенька сиял.
– Четыре с половиной, – буркнула Саша.
– А половина откуда? – забеспокоился Сенька.
– От твоей глупости.
Варвара шарахнула вилкой по тарелке и засмеялась.
– Ужин, – сообщила она, взяла последнюю горошину и с наслаждением размазала по пальцам.
Сенька насупился. Покопался в карманах. Ничего не нашел и грохнул локтями о стол.
– Там еще вот что было. Две лошади пробежали сорок километров. Сколько пробежала каждая лошадь.
– Это зависит от земного притяжения.
Сеня заскучал.
– Я умру, и вы будете плакать.
– Господи, от чего же это? – склонилась к нему бабушка. – Тебе сложно ребенку задачи решить? – погрозила она Саше.
