— Так он же остановлен давно!
— Именно! А иначе в будущем на базе этого завода развернули бы производство машин времени. И пропали мы с вами! Потому-то он и остановлен, завод. А вовсе не потому, что разворовали…
— Но ведь машины времени всё равно делают!
— Делают, — согласился Мундыч. — Но не в таком количестве… — Тут он растроганно вздёрнул брови и поглядел на нас с умилением. — Эх, ребятня… — вымолвил он, — Вот беседуете вы тут со мной, а ведь и сами не знаете, чем вы мне обязаны… — расчувствовался окончательно, чуть слезу не пустил, — Я ж ведь оттуда список их выдающихся учёных привёз… Вернее, не привёз — наизусть заучил…
— И что?
Мундыч аж пивом поперхнулся.
— То есть как — что? — возмущённо переспросил он. — Как — что? Раньше-то, до меня, всех подряд в оборот брали… — Ветеран хроноразведки приподнялся на раскладушке, лицо его стало суровым, — На будущее, сучонок, работаешь? — страшным свистящим шёпотом осведомился он. — В завтрашний день смотришь? Мы те покажем будущее! Увидишь небо в алмазах…
Мне аж не по себе стало. Впрочем, лицо Мундыча тут же смягчилось, и он снова откинулся на плоскую подушку без наволочки.
— Вслепую работали, — сокрушённо молвил ветеран. — Вот, скажем, талантлив ты в математике. А вдруг из тебя гений вырастет? Вдруг именно ты эту самую машину времени и придумаешь? Значит, к логопеду тебя, а там и вовсе в интернат для дефективных… Жутко помыслить, сколько ни в чём не повинных ребятишек туда загремело! — Насупился Мундыч, крякнул. — А тут я со стажировки вернулся… И с той поры — только тех, которые в списочке… Остальных не трогали…
— Но машину-то времени всё равно изобрели!
— Изобрели… — признал ветеран хроноразведки. — А как бы я тебе полный список раздобыл? Кого смог, того запомнил…
И что-то тоскливо нам стало от такого разговора.
* * *
— Слушай, ты лучше про стажировку расскажи…
Встрепенулся Мундыч, ожил.
— А стажировка такая… — с удовольствием начал он. — Сидим это мы, скажем, в ихнем полицейском участке, вызова ждём. Если вдруг что серьёзное случится…
— А если несерьёзное?
— Ну, если несерьёзное, беспилотнички и без нас справятся.
— Как?
— Кусаться начинают. Я, покуда к законам ихним не привык, весь в сыпи ходил…
— Ты ж говорил: они не кусаются!
— Н-ну… так это поначалу, пока меня на учёт не поставили…
— Чо? Прям до крови кусают?
— Да нет… На самом-то деле они даже и не кусаются вовсе — так… током бьют слегка.
Переглянулись мы с Петькой — опять про мошку вспомнили.
— Сидим, короче, ждём. Делать, сам понимаешь, нечего. Бывало, соберутся вокруг меня сослуживцы мои, кураторы, просят: «А скажи что-нибудь по-вашему…»
— Ты ж говорил: у них там вслух ничего нельзя…
— Нельзя… — соглашается Мундыч, — Ну так ведь полицейский участок — все свои, никто не стукнет… «Замучитесь пыль глотать, — говорю с выражением. — А то в сортире замочим!»
И сразу лица у всех — мечтательные-мечтательные. Чувствуют, падлы, какую красоту утратили… какой мелодичный язык потеряли…
— А если вызов?
— Ну вот я как раз и хочу про первый свой вызов рассказать, а ты всё перебиваешь… Вякнул сигнал, диодики замигали. Где-то там какая-то улика важная обнаружилась. Прямо на тротуаре валяется. Координаты такие-то и такие-то. Подхватились мы — и на выход…
— На геликоптер какой-нибудь? — с завистью предположил Петька.
— Какой геликоптер? — презрительно осадил его Мундыч, — Дороги — электромагнитные, штаны — ферромагнитные! И до места преступления — со свистом, по воздуху, как на салазках. Без машины, без ничего…
— Клёво…
— Это когда привыкнешь, клёво! А поначалу, доложу я тебе, Петенька, жуть берёт. Представь: шоссе! Ни разметки на нём, ни светофора… А навстречу впритирку к полотну дурики вроде тебя летят. Абы как! Со свистом! Вмажешься в кого — и всё!
И в холодильник…
— Часто сталкиваются? — опасливо спросил я.
— В том-то и штука, что никогда! В штаны-то ещё и лоцман встроен.
— У каждого?!
— У каждого. А управляются общим гаишным компьютером. Он-то всех и разводит, понял? Кого надо — притормозит, кого надо — ускорит.
— Ну вас-то, наверно, не тормозили?
— Да я думаю! Пять минут — и всё! И на месте! Прибыли… Урна. Возле урны улика валяется. Окурок. Наш старшой — к нему. Присел на корточки, ткнул пальцем в асфальт… Вернее, не асфальт, у них там из чего-то другого тротуары делают… Бац — клавиатура!
